— Он один здесь живет?
— Да, но мы стараемся почаще заезжать к нему, иногда остаемся на ночь. Может и еще кто-то заехать из друзей, но это редко. Он пока больше никого не хочет видеть.
— А где же родственники?
— Я так поняла — у него уже нет родителей. А у нее только отец, у которого своя семья. А остальные как-то не фигурировали.
— Ясно. Грустно это все.
— Очень.
Глава 4
***
Они уже курили по третьему кругу, продолжая сидеть в машине. Он нервничал, хотя не мог бы даже озвучить — почему. Барс, зараза, все-таки заставил его встать утром и поехать в больницу. Заставил забрать дочь домой. Теперь с ней возились там, в доме, две наседки. Теперь в его доме будет чертовски тревожно, будто до этого он находил там покой. Хоть бери и съезжай. Все равно это не его дом, а Ольги. Хотя, может теперь и его, все-таки у них был официальный брак. Он в этом не разбирался. Даже жениться не планировал. Оля захотела, уже после того, как забеременела. Так что свадьба была тихой, в узком кругу.
— Мы до утра здесь будем сидеть? — заворчал Барс.
— Можешь валить.
— Это, вообще-то, моя машина.
— Считай — арендую.
— Да хорош, Стас. Твоя дочь не кусается.
Выдохнув дым, он провел ладонью по голове. Нет, кусается, еще как кусается — одна мысль о том, что она рядом, уже скручивала в узел все внутренности. Сейчас бы сигаретку из ларца, да за ней нужно идти в дом.
– Не хочу я ее видеть, ясно?
Барс рядом вздохнул и тихо выругался. Какое-то время поддержал его молчание и вышел из машины.
— Эй! — окликнул он.
— Что?
— Будь другом, принеси пару косячков… и пиво.
— Да пошел ты, — ответил придурок, прежде чем повернуться к нему спиной.
— Барс!
А тот поднял руку и показал ему средний палец. Козел. Прям вывел. Так, что ему все-таки пришлось выйти из машины и отправиться в дом самому. Зашел через дверь и притормозил, прислушался… только тихие женские голоса, где-то в детской. Смело шагнув, Стас направился наверх, куда перенес свой ларец. Достал пару самокруток, затем взял еще пару, прежде чем спуститься вниз. Завернул на кухню и залез в холодильник, зацепил пару бутылок пива. Но когда закрыл дверцу, сразу наткнулся взглядом на медсестричку, которая тоже решила зайти на кухню… с ребенком. Он так вздрогнул от неожиданности, что напугал ее, отчего та дернулась и инстинктивно прижала мелкую к себе. Да он и сам, твою мать, испугался.
— Сука, бл*дь, можно не шляться по всему дому?! — заорал, пугая ее и бабу Барса до кучи еще сильнее.
И не только их. Когда мелкая открыла рот и звонко заплакала, ему показалось, что вот-вот заложит уши. И это дерьмо ему теперь терпеть? Засунув в рот косяк, Стас поспешил на улицу, к Барсу, который сидел за уличным столом.
***
— Господи, я так испугалась, — призналась, качая Кроху в попытке успокоить.
— Не ты одна, — ответила Лиза.
— Я уже не уверена, что справлюсь. Станислав просто… кошмарный.
Лиза посмотрела на меня, и в глазах сплошное сочувствие.
— Хочешь, мы останемся?
— Да, очень.
Я действительно была бы рада их компании. Потому что не представляла, как выдержу этот день и первую ночь со Станиславов под одной крышей. Тем более с маленьким ребенком. На секунду возникла мысль, что это все неправильно. Что может не нужно настаивать на том, чтобы убитый горем отец принимал своего ребенка. Но тут же удивилась собственным мыслям. Не помочь ему, бросить, отобрать девочку — вот это неправильно. И я почему-то была уверена, что он обязательно изменится. Дети неизбежно меняют своих родителей. Просто этому несчастному мужчине нужно время, чтобы пережить свою потерю, чтобы принять Кроху, которая сможет эту потерю восполнить. Да, я почему-то в это верила. И пусть, даже если только потому, что сама этого сильно хотела, для своей Крохи.
Стоило малышку покормить, как она снова уснула. Лиза предложила вынести ее на задний двор, чтобы поспала на свежем воздухе. Это было даже удобно. Даже удалось вынести коляску, которую поставили перед окном, чтобы потом спокойно заняться обедом и ужином. Тем более в неплохой компании. Лиза мне сразу понравилась, отзывчивая и хорошая девушка. А вот на счет ее мужчины пока не определилась. Вроде и неплохой, но такой же суровый и неприветливый, как и его друг. Обедали оба на улице. Там же долго о чем-то разговаривали. Курили и выпивали. Так что вечером им стало уже не до ужина. Станислав вошел в дом только при помощи Глеба. Он не буянил, не кричал, молча поднялся на второй этаж, где его уложили на кровать. Я смотрела на это и все понимала, но очень надеялась, что это временно. Потому что подобная компания не для маленького ребенка, тем более, если он останется с таким отцом один на один. Зато теперь поняла, почему Кроху никто не забирал — потому что присматривать за ней здесь действительно некому.