Минутное молчание.
– Оно вам надо? – сформулировал наконец Матиас. – Вам самой бы, простите, крылья унести. Вас ведь и так по всему городу ищут. У нас с этим строго, любой чих проверяется. А на вас столько уловителей сработало.
– Нам нужно уйти из города. Немедленно, – сказал Герман.
– Я остаюсь, – вскинула головку Омела.
– Её как-то усыпить можно? – уточнил у Германа Матиас, с прищуром изучая фею.
– Не смейте! – заверещала она.
– Слишком сложный процесс, – с огорчением сказал Герман, кожей ощущая, как утекает время. – Вот лишить голоса могу.
– Что же делать? – расстроился мальчишка.
– Вам – уходить, – сказала молчавшая до того Джессика, теребя рукав тёмного платья. – А я останусь и попробую что-нибудь сделать. Годится, госпожа Омела?
– «Что-нибудь» – недостаточно, – заявила фея.
– Это больше, чем ничего, – поймал её Герман. – Уходим, Омела. Девочка, ты забыла, – он бросил на кровать мешочек с монетами. – Может пригодиться.
На этот раз Джессика согласно кивнула.
– Она одна не справится! – возмутилась Омела.
Герман, не выдержав, всё же лишил её голоса и сунул фею в карман, где она зло затрепыхалась.
– Высунешься – сдам страже, – предупредил эльф. Фея затихла.
– Прощайте, – вздохнула Джессика. Ей не хотелось снова оставаться одной.
Эльф кивнул и ушёл. В комнате остались Джессика и Матиас.
– Ты серьёзно? – спросил девочку Матиас. – Ты всерьёз намерена в одиночку спасать фейри? Ты хоть представляешь, как он, наверное, охраняется?
– А что мне остаётся? – печально спросила Джессика. – Омела спасла мне жизнь. Я обязана фейри. Это мой долг.
– Помогать не стану, – нервно заявил Матиас.
И не надо, – пожала плечами девочка, беря мешочек с монетами и развязывая его. – Спасибо и за то, что сделал.
– Мне пора, хозяин, наверное, уже все кары небес для меня приготовил, – вспомнил мальчишка. – Я пойду?
Джессика кивнула.
Матиас выскочил из комнаты и загрохотал вниз по лестнице. Джессика осталась, задумчиво перебрасывая из руки в руку одну из монеток.
Герман покинул город, хотя пришлось потрудиться, чтобы скрыться от увеличенного числа уловителей маны. Он отошёл достаточно далеко, когда к Омеле вернулся голос, и она принялась высказывать всё, что думает об эльфах в целом и одном из них в частности. Тот терпеливо не вслушивался в звонкий голосок.
Наконец эльфу надоело, и он вытащил фею из кармана.
– Здесь наши пути расходятся, – жёстко сказал Герман. – Прощай, Омела.
Он выпустил фею из пальцев, и та растерянно зависла в воздухе, глядя на его удаляющуюся спину.
– Герман! Герман! – испуганно закричала Омела.
Тот не обернулся. Даже не вздрогнул.
Омела полетела за ним.
– Герман, ты серьёзно? Уйдёшь вот так?
Молчание.
– Я... я знаю, где Врата! – с отчаянием выкрикнула она.
Эльф застыл.
– Ты ведь никогда не любил людей. Всегда мечтал сбежать из этого мира в легендарный Иной.
– Иного мира не существует, – в его голосе не было уверенности. – И почему ты решила солгать мне именно сейчас?
– Ты сам лишил меня голоса, помнишь? – вспылила Омела. – Что до Иного мира – куда-то же пропадают те, кто в полнолуние входит в этот круг камней! Почему бы тебе не рискнуть? В худшем случае, ничего не выйдет, и ты продолжишь свои скитания.
– Что ты хочешь взамен? – резко обернулся Герман.
– Помоги Джессике. Освободи одного из нас и избавь город от Крысиного Короля. Я спрячусь где-нибудь неподалёку, чтобы не привлекать внимания в Бригге.
– Почему ты так упорствуешь? Чем важен для тебя тот, кто пленён здесь?
– Никто не должен лишаться свободы! – гордо заявила фея.
– Не верю. Но хорошо. Впереди лес, найди в нём укрытие. И ради Творца, не высовывайся. Слишком велика опасность ловушки.
– Обещаю, – скривилась фея.
– Не хочу возвращаться в город к ночи. Переночую на ближайшем хуторе. Завтра утром буду в Бригге.