-Очень интересно. Что же она ест?
-Обычный завтрак из нашей больничной столовой. Или…
-Или?
-Или то, что приносят родственники.
-Хорошо, Лев Николаевич! Я завтра уезжаю на симпозиум на неделю. Давайте сделаем так. Пусть средний медперсонал ведет дневник приступов. Что она ест, больничную еду или еду от родственников, длительность приступа, ее состояние после приступа. Из анализов давайте сделаем биохимию, покажем ее неврологу и офтальмологу, сделаем МРТ.
Вечер прошел в сборах. Давид Семенович знал, что любит дочка – сушеную рыбу, квас и сухарики из черного хлеба. Тетка не любила ничего, поэтому Давид покупал ей всякую ерунду в магазинах «Подарки». Это были матрешки, гжель, вологодские кружева, словом, все, что попадалось под руку, лишь бы приехать не с пустыми руками.
На следующий день в 10 утра он уже прилетел в Москву и стоял в Домодедово в очереди – сдавать вещи на досмотр. После этого он пошел на следующие этапы аэропортной экзекуции пассажиров. Израильская служба безопасности всегда очень тщательно проводила досмотр вещей и самих пассажиров. Давид отметил, что в этот раз у них появились газовые анализаторы, которые определяли наличие наркотиков и взрывчатых веществ. Где-то в глубине души он гордился достижениями своих сородичей.
До отправления оставался час, и профессор, сидя в зале ожидания, рассматривал публику, часть которой составит ему вскоре компанию на борту «Боинга». Он сразу определил группу российских православных паломников. Он часто летал с такими паломниками. Оно и понятно – в Израиле было много святых мест, таких, которых нет нигде в мире. Это был еще один повод погордиться своей исторической родиной.
Но тут привычный гул улетающих нарушили какие-то грубые, пугающие душу вопли, доносившиеся с сидений возле парфюмерного бутика. Взоры всех обратились к сидящим там двум женщинам и православному священнику. Кричала та, которая сидела посередине. Это была довольно крупная женщина лет тридцати, одетая в длинный черный сарафан и белый платочек, с бледным одутловатым лицом и блуждающим взором. Первое, что пришло ему голову: «ДЦП?». Женщину крепко держали за руки с одной стороны священник, с другой – еще одна женщина, современно одетая, с длинными красиво уложенными волосами и крестом в руке.
Давид прислушался. Смысл воплей поверг его в шок. Качая головой и вырываясь, несчастная кричала:
-Не мучайте меня! Я не хочу туда лететь! Лицемеры – вы все, добренькими хотите быть. Вы ненавидите меня! Отпустите, не мучайте! Я все равно туда не полечу!
Дальше вопли прерывались каким-то звериным воем. Батюшка крестил ее, а сопровождающая ее женщина прикладывала к голове крест. Это помогало, но ненадолго. Через минуту вопли продолжались с новой силой:
-Эй, вы, уберите их! Все они лжецы. Эти христиане! Я не полечу с ними. Нет. Я хочу домой! Отпустите меня!
Тут мимо, открыв рты на такое «шоу», продефилировали две красавицы в декольте. И тут же получили:
-Девки, красьтесь! Все наши будете, больше красьтесь, девки!
Крест явно прекращал эти крики, хотя и ненадолго. Больше всего доставалось священнику. Она поносила его самыми последними словами. Давид Семенович пригляделся к кричавшей повнимательнее. У него возникло ощущение, что он смотрел ее в своей больнице несколько лет назад. Он долго не мог заставить себя подойти к ней. Но долг врача – есть долг врача. Он подошел к сопровождавшей больную женщине сбоку, тихо представился и предложил свою помощь. Кликуша опять затрясла головой, и даже не поворачиваясь на него, заорала невыносимым басом:
-Уберите доктора! Он думает, что все знает! Докторишка глупый! Гордись больше! Гордись! Ты же весь мой! Противный докторишка, скажи им, что мне нельзя туда лететь.
От таких слов Давид поежился. Сопровождающая женщина сказала:
-Благодарю Вас. Простите нас! Вы не сможете нам помочь. Она у вас в больнице лежала 3 раза. Только хуже стало. Мы ее везем в Иерусалим в Храм Гроба Господня приложиться к Гробу Господню. Только это может ей помочь.
Крики опять повторились, страдалица вырывалась и корчилась, и только крест давал ей передышку. Давид Семенович вернулся на свое место. Группа православных паломников сбилась в кучку и грустно смотрела на больную. Служба охраны уже дважды подходила к нарушителям спокойствия. Но с больного человека что возьмешь?