— Так фот в чем дело, — говорит Вальтруда. — Ты разузнайть об этом месте кое-что, быть может, один из Мухоморов сказайть тебе, чтобы я поверила ф тфой рассказ о путешествии фо фремени и отпустийть тебя?
— Нет, ты не понимаешь. Мне нужно уйти. Мне нужно найти свое Чудо.
— Ты найдешь сфой чудо в Мухоморне, милочка.
— Прошу.
— Даже через миллион лет. — Она снова тянет меня по полу. — Я думайть это из-за таблетки, что тебе дать утром.
— Таблетки?
— Я быть протиф, чтобы тебе давайть таблетку этим утром, — бормочет Вальтруда. — Гофорила же, слишком рано. Мне не поверийть.
— О чем ты говоришь?
— Эффект пройдет через час, — говорит Вальтруда. — Тогда мы и повеселимся.
Думай, Алиса. Думай.
Я не могу позволить, чтобы все это продолжилось. Мне прямо сейчас необходимо сбежать из лечебницы. Нужно найти Миссис Так, чтобы скорректировать план. Это неправильно. Если Вальтруда запихнет меня обратно в палату, я не смогу выбраться оттуда на ближайшие двадцать четыре часа. Я умру ужаснейшей смертью, не в своем времени, в палате, где не появлялась уже давным-давно.
Делаю глубокий вдох и пинаю Вальтруду в самое болезненное ее место. Она падает на колени, лицо краснеет от боли. Щеки превращаются в два пузыря, которые вот-вот взорвутся. Я вырываю волосы из ее рук, но у нее все равно остается клок, когда я убегаю.
Задыхаясь и корчась, я вспоминаю о местоположении главной двери. Все что нужно — бежать. Наподдать парочке охранников, хотя нынешняя «Я» не обладает приемами ЧепуХи, подняться наверх и выйти отсюда. Я не могу здесь оставаться.
На меня нападает первый охранник, но я бью его по руке с оружием, и он теряет равновесие. Хватаю пистолет и стреляю в него. Не нужно было этого делать. Что со мной происходит?
Мухоморы начинают кричать, стуча о стальные прутья своих клеток.
— Алиса. Чокнутая Алиса!
Передо мной еще один охранник, не решается стрелять. В его глазах страх. Неужели он так сильно боялся меня, когда я только приехала сюда?
— Опусти оружие, или я буду стрелять, — говорю я.
Неожиданно, он сдается.
— Прошу, не убивай меня, — говорит он. — Я открою дверь, ведущую наверх.
Слишком просто. В чем подвох?
— Шевелись. — Я тыкаю в него пушкой. — Скажи остальным, чтобы открыли ворота наверху. Мне нужна машина, на которой я смогла бы уехать.
— Конечно.
Я ощущаю себя командос, бесстрашным воином, но все равно все это бессмысленно, почему он так сильно боится меня. Охранник открывает мне дверь, затем ложится плашмя на живот, словно я граблю банк, и складывает руки за голову.
Я начинаю взбираться по ступеням, когда меня настигает моя самая большая слабость. Та самая, из-за которой все мои побеги оказывались провальными. Я вспоминаю то единственное, что имеет для меня значение. Отстой. Теперь придется добровольно возвращаться обратно в палату. Потому что я не могу уйти без Тигровой Лилии. Ведь теперь я знаю, что именно она для меня значит.
Глава
49
С винтовкой в руке бегу обратно, убеждая себя, что у меня получится. Все, что мне нужно сделать — забрать Тигровую Лилию, воспользоваться винтовкой и выбраться отсюда. Забегаю в палату, одной рукой хватаю растение, и в голове возникает образ моих детей в будущем. Мальчишескую логику Тигра и замашки лидера уже в юном возрасте. Невероятную невинность Лили, из-за которой она похожа на еще одну версию Алисы в Стране Чудес. По щеке катится слезинка. Путешествие во времени — штука не простая. Только сейчас мне понятна мудрость неведения будущего. Стоит нам прознать о нем, и мы прокляты этим знанием.
Как только я выхожу в коридор, винтовка снова оказывается в руках. Охрана все еще на полу. Все получится. Я разыщу Миссис Так и она все исправит. Я спасу Джека, найду ключи и, надеюсь, свое Чудо. Все будет хорошо, успокаиваю я себя. Что страшного может случится? Ничего не приходит на ум. Но я не права.
Огненный взрыв боли пронзает мои колени, так невыносимо, что я роняю горшочек на пол. Образ моих детей, разбившихся вдребезги, словно китайские фарфоровые фигурки едва не убивает меня. Я падаю на колено, роняя винтовку. Затем на другое, которое больше не чувствую. Тело горит от кончиков пальцев до самой шеи. Уже на коленях я вижу ухмыляющуюся Вальтруду. Она ударила меня дубинкой прямо по коленям, и теперь я не могу даже пошевелиться.