— Вы, гражданин комиссар, ошиблись. Сказано «четыре гардины», а не картины. Гардины, это и есть занавески.
Петь обрадовался:
— Вот я тоже и говорю! Нам главное дело в занавесках.
— Ага. Так, значит, гардины. Это и есть… Эй, товарищ шоффер, назад картины. Не нужно. Сымай, Петь, тряпки с окон. Напишут тоже, черти, и не разберешь.
Еще отобрали зеркало, ломберных столиков два, кресел кожаных два, ковер и умывальник.
— Зачем вам умывальник для театра?
— Ну это уже так, для удобства. Что бы умываться. Для полной обстановки.
Список кончен. Петь умаялся. Его товарищи расселись на диване и тушат папиросы об исподнюю часть стола, а не то, что бы обо что попало. Один вышел плюнуть в переднюю.
— А славно буржуи живут. Я бы так пожил.
Комиссар заметил:
— Несообразно рабоче-крестьянским интересам; хотя безусловно удобно. Кабинет, например, отличный для серьезных занятий.
В кабинете порылись по ящикам; любопытного было мало. При помощи того же фомки вскрыли шкап — и ахнули.
— Вот это запасы! — сказал Петь.
— Что же тут у него припрятано? — заинтересовался и комиссар. — Вот, гражданин, потрудитесь взглянуть. Банки стоят, а что в банках…
Петь вскрыл банку и понюхал.
— Ребята, да это спирт!
Оживились все. Перенюхали банку за банкой. Даже комиссар не скрыл удовольствия:
— Спирт безусловный. И не воняет ничем особым. Однако, что в нем плавает? Вот, гражданин, не потрудитесь ли удостоверить находку. А главное не вредно-ли. Отравы нет-ли?
Я прочел латинскую надпись на банке и охотно удостоверил:
— Нет, это вредным не должно быть.
— Маринад какой?
— Вроде маринада.
— А если попробовать?
— Не знаю. Как вам понравится. Вреда, конечно, не будет.
Комиссар подумал и сказал решительно:
— Придется законфисковать и реквизировать. А ты, Петь, попробуй на язык.
— Кабы чего не вышло.
— Вон гражданин говорит, что вреда не будет.
Соблазн был силен; Петь сначала лизнул языком краешек банки, затем пригубил, наконец отпил глоток, крякнул и вытер рукавом губы.
— Спирт как есть, настоящий. А на чем настоен — не разберешь. Плавает что то.
Попробовал и комиссар.
— Натуральный спирт. А что же тут написано? Вы, гражданин, по иностранному знаете?
— Знаю.
— Окажите помощь власти, гражданин. Объясните нам, а мы в протокол запротоколим.
Из простого понятого я был повышен в эксперты.
— Вот тут, товарищи, написано «солитер».
— Это что же?
— Это вроде глиста, только не круглый, а ленточкой.
— Тьфу, — сказал Петь. — Это который мы пили?
— Нет, другой.
— Ну, слава тебе, а я испугался. А на нашем что?
— На вашем… как бы вам объяснить… Вроде маленького человека; по четвертому месяцу выкидыш.
Шоффер, что стоял в дверях, так и лопнул от хохота, вроде резиновой шины. Петь остолбенел, а комиссар пришел в негодование.
— Я извиняюсь, гражданин, но вы за это ответите. Я вас фактически спрашивал…
— Вы спрашивали, не повредит ли. Я вам ответил, что ничего вредного тут нет.
— Этакую мерзость давать людям пить.
— Кто же вас заставляет. Я тут не при чем.
Петь пришел в себя, долго вытирал губы, сплевывал на ковер и пугливо косился на шкап с банками.
— А ничего от этого внутре не станет?
Шоффер оскалил зубы:
— Смотри, не забеременей.
Подошел к шкапу, похлопал дверцу, и жалостливо прибавил:
— Эх, добра то сколько загублено. И на что! На паршивых, на глистов, да на бабье непотребство. Уж действительно!
Из соседней комнаты нас позвал комиссар:
— Вот, гражданин, соблаговолите расписать фамилию под списком, что все из квартиры забрано согласно мандата.
Я подписался.
Мы вышли. Дверь снова опечатали. Поднявшись в свой этаж, я услыхал гудок отъезжавшего грузовика.
А вечером, выйдя подышать воздухом, увидал освещенные окна квартиры беглого врача. Электричество так и забыли погасить.
ПУСТОЙ, НО ТЯЖЕЛЫЙ СЛУЧАЙ
Молодой человек в совершенно новом пальто и желтых перчатках сидел в вагоне метро. Он недавно приехал из России и скоро возвращался. Пальто купил в Бэль Жардиньер, перчатки на Капуцинском Бульваре. Быть в Европе очень приятно, особенно в Париже, хотя жизнь настоящая не здесь, а дома, в России. Мудреная жизнь, но своя. Приятно будет и вспомнить, как жил в Европе; может быть, еще как ни-будь удастся побывать. И любопытно, как невольно поддаешься культуре, приучаешься держаться и вести себя по европейски! В числе прочего, молодой человек знал, что европейцы носят перчатки на обеих руках и уступают место дамам.