Утром мы уже были в районном ЗАГСе, подали соответствующее заявление. В связи с пандемией коронавируса, срок ожидания был сокращен до минимума, а сама процедура проходила быстро и деловито-буднично, без присутствия родственников и гостей. В последний момент перед подачей паспортов на сверку персональных данных и оформление свидетельства о заключении брака, вспомнил историю с отсутствием в моем российском паспорте штампов о заключении и расторжении предыдущего брака. Зная уровень российского бюрократизма, не на шутку распереживался. Если бы сотрудникам ЗАГСа пришло в голову проверить меня по учетам миграционной службы, это значимое и крайне необходимое для нас событие отодвинулось бы на неопределенный срок! Все обошлось! Удача на этот раз встала на нашу сторону!
Уже вечером, из дома созвонились с родителями Наташи. Их эмоциональная реакция на сообщение дочери, детали первого общения с новоиспеченным зятем, по возрасту оказавшимся их ровесником, заслуживают отдельного рассказа. Своим дочерям, родным сестрам и близким друзьям сообщал о переменах в своем семейном статусе в обычном житейском порядке, по мере поступления их вопросов на эту тему. Через несколько дней после бракосочетания, смущаясь, краснея и запинаясь, жена сообщила о первых, еще невнятных, неоднозначных и ненадежных признаках беременности! Моя ответная реакция по внешним проявлениям была примерно такой же самой!
Это было неописуемое, потрясающее, будоражащее воображение время-наблюдать и осознавать, как наша общая мечта и заветная цель из сферы идей и желаний медленно и постепенно переходит в сферу реальной действительности! Лечащий акушер-гинеколог, услышав от Наташи первое робкое сообщение о предполагаемой беременности, потеряла дар речи и даже не скрывала своего скептицизма до получения неоспоримого лабораторного подтверждения! Первый объективный результат экспресс анализа - две желанных полоски на тест-системе, первое лабораторно-клиническое подтверждение анализом ХГЧ, первое УЗИ! Сознание успокаивалось, впитывало в себя и постепенно сживалось с этой новой реальностью. А вот эмоциональная сфера продолжала бурлить и закипать! Плохо контролируемое напряжение только нарастало и усиливалось, ежеминутно требуя все новых, более убедительных объективных подтверждений того, что беременность проходит правильно и плод развивается без малейших отклонений от нормы. Регулярные консультации профильных специалистов, систематический УЗИ-контроль, педантично строгий (по времени и дозировке) прием предписанных лекарств, генетический скрининг - сдерживали волнение лишь частично. Постоянно присутствовало ощущение, что состязание светлых и темных сил за судьбу нашего ребенка еще продолжается, и последние считают, что уплаченная им цена – явно недостаточна!
На восьмой неделе Наташу пришлось экстренно госпитализировать в профильное отделение с внезапно открывшимся кровотечением и угрозой выкидыша. Там же она инфицировалась коронавирусом. Руководство клиники приложило недюжинные усилия, чтобы оградить своих пациенток от контактов с переживающими родственниками, а вот оградить их от инфицированных больных и сотрудников - не смогло! Болезнь протекала в легкой форме, практически бессимптомно. Наташа узнала о ней лишь по изменению обоняния. Сообщила лечащему врачу. Та пропустила это сообщение мимо своих ушей - это была не ее тема!
Все обошлось! Кроме предполагаемого иммунитета, инфицирование никаких других значимых последствий не имело. Перед тем, как проводить очередное УЗИ, во время которого нам обещали сообщить пол ребенка, я снова уверенно заявил супруге о том, что у нас родится сын! Причины своей уверенности детально ей не раскрывал. Они основывалась на моей собственной трактовке мало известного не только обычным людям, но даже и специалистам, такого же фундаментального для человеческого рода, как размножение, питание и безопасность, инстинкта доминирования. Еще в сравнительно молодые годы, анализируя предполагаемые причины и факторы, определяющие пол новорожденных, я в числе основополагающих и определяющих выделил некоторые важные аспекты взаимоотношений родителей. Психоэмоциональное и энергетическое доминирование одного из супругов, в том числе и на этапе зачатия, на мой взгляд, и являлось основным фактором, определяющим пол будущего ребенка. Последующие многолетние наблюдения за близкими, хорошо знакомыми мне семейными парами только подтверждали и развивали эту гипотезу. Позже я разработал целый комплекс практических мер для гарантированного получения желаемого результата. Его-то я и применил в своих отношениях с Наташей. Естественно, в силу уже упоминавшейся специфики женского восприятия, ее саму в этот необъявленный эксперимент - не посвящал! На том основании, что я сам безальтернативно и безапелляционно решил назвать еще не рожденного ребенка Михаилом (полным тезкой моего отца, его деда), а варианты женских имен даже не посчитал нужным обсуждать, моя проницательная супруга могла сделать свои собственные выводы о правильности и полезности моей гипотезы для нашей семьи.