— Микель, — взмолилась Хулия, — будь же благоразумен! Августин гораздо умнее меня. Он догадался бы обо всем, даже если бы я ему ничего не сказала. Он слишком, слишком умен.
«Кроме того, — подумал Уртадо, — он для тебя почти как отец, ты уважаешь его больше, чем кого бы то ни было, и хочешь, чтобы он любил тебя».
— Ладно, Хулия, я не сержусь. Я должен был предвидеть, что они насядут на тебя.
— Так и вышло. Микель, я рада, что ты понимаешь.
— Но я не намерен прощать его, — непримиримым тоном продолжал Уртадо. — Он хочет получить от меня весточку сегодня? Да хоть прямо сейчас! Отправляйся к нему и передай от моего имени, что я не вернусь в Сан-Себастьян и не уеду из Лурда, пока не доведу до конца то, ради чего я сюда приехал. Поняла?
На другом конце провода повисла тишина, а когда Хулия вновь заговорила, голос ее дрожал.
— Микель, ведь ты… на самом деле не собираешься… делать то, о чем сказал мне перед отъездом?
— Черта с два! Именно это я и собираюсь сделать!
— Микель…
— Не влезай в это, Хулия! Я принял решение, и никто не собьет меня с пути!
Хулия перешла на шепот:
— Микель, если бы ты видел его в тот момент, ты бы понял… Он не позволит тебе сделать это. Он остановит тебя, а потом скажет, что это ради блага общего дела.
Уртадо зло засмеялся.
— Пусть попробует!
Положив трубку, он остался сидеть в постели, по пояс закрытый простыней, и попытался сосредоточиться. Ему не нравился этот расклад, но он был уверен, что Августин не пойдет на убийство товарища по оружию. Рано или поздно руководитель ЭТА одумается и осознает правоту Уртадо. Нет, это всего лишь пустая угроза. На самом деле Августин Лопес не станет предпринимать попыток остановить его.
Почувствовав себя гораздо лучше, Уртадо посмотрел в окно, за которым царил солнечный полдень. Как раз сейчас возле грота собираются паломники. Он выждет несколько часов, пока они не потянутся из святилища на обед, после чего перенесет компоненты взрывного устройства к гроту и при первом же удобном случае спрячет их в маленькой рощице, растущей выше по склону. Затем вернется в отель, поужинает и в полночь — или даже чуть позже — вернется к гроту, чтобы завершить начатое.
После вполне сносного обеда в гостинице «Галлия и Лондон», воодушевленная четырьмя сотнями франков, полученных от Сергея Тиханова, попросившего ее найти для него номер в Лурде (а ей это было совсем нетрудно), Жизель Дюпре решила не откладывая в долгий ящик сразу же отправиться со своим богатым клиентом в Тарб, чтобы собрать вещи и перевезти их в Лурд. В тот день ей еще предстояло вести в грот группу паломников из Нанта, но в запасе у нее было больше двух часов. Тиханов с готовностью принял новый план девушки.
На сей раз она вела свой старенький «рено» на большой скорости, закладывала лихие виражи, не раздумывая шла на обгон, поэтому Тиханов и оглянуться не успел, как они оказались в Тарбе.
На то, чтобы собрать вещи, у нее ушло менее получаса. Тиханов же накануне даже не распаковывал свой единственный чемодан, поэтому, когда Жизель спустилась вниз с сумками и запиской, которую она написала для родителей, он уже ждал ее там.
Назад они летели с такой же головокружительной скоростью, и, поскольку машин на шоссе было мало, им удалось преодолеть расстояние от Тарба до Лурда за рекордно короткое время. В течение всей поездки Жизель молчала, полностью сконцентрировав внимание на дороге, но когда они въехали в город и по улице Грота направились к подножию замка Шато-Фор, девушка нарушила молчание.
— Почти приехали, — сказала она, повернувшись к Тиханову. — Я везу вас в отель «Грот». Очень изысканный отель и всего в десяти минутах ходьбы от святилища.
— Вы думаете, там найдется свободная комната? — озабоченно спросил Тиханов.
— Не волнуйтесь, мистер Толли, у меня здесь хорошие связи.
Это была чистая правда. Жизель не раз оказывала различные услуги Гастону, старшему администратору этого отеля, а он в случае необходимости всегда помогал ей. Поэтому Жизель знала, что в отеле «Грот» всегда найдется свободный номер для клиентов, готовых заплатить сверх обычного тарифа.
Наконец их взглядам открылось оштукатуренное пятиэтажное здание отеля с огромными буквами на фасаде, из которых складывалось его название. Жизель проехала через чугунные ворота и остановила «рено» на полупустой гостевой парковке справа от стеклянных дверей центрального входа.
— Подождите здесь, — велела она Тиханову, выходя из машины. — Я найду своего приятеля и разузнаю у него относительно комнаты.
— Хорошо, — покорно согласился Тиханов. — Куда же я денусь!
Жизель быстро вошла внутрь, повернула направо и направилась к стойке регистрации. Там никого не было, но в следующий момент она увидела Гастона. Он вышел из двери в дальнем конце вестибюля и шагал к стойке, чтобы снова занять свой пост.
— Гастон! — окликнула его Жизель.
Услышав своё имя, маленький человечек в черном костюме остановился, пошарил глазами по вестибюлю и, заметив девушку, приветливо помахал ей рукой. Его лицо расплылось в довольной гримасе, и он двинулся к ней.
— Жизель, девочка моя, как давно мы не виделись!
— Тем приятнее встретиться. Слушай, Гастон, мне нужен номер. У тебя найдется свободный?
— Ну-у, — многозначительно протянул он, — это зависит от ряда обстоятельств. Ты же знаешь, сейчас пик сезона.
— У меня в машине сидит один очень важный американец, профессор из Нью-Йорка. Если ты найдешь для него одноместный номер, он заплатит четыреста франков сверху. Половину — тебе, половину — мне.
— Сейчас посмотрю. На третьем этаже, по-моему, оставался один свободный номер.
Довольная, Жизель хлопнула в ладоши, подзывая носильщика, и в его сопровождении отправилась на автостоянку. Через несколько минут она вернулась вместе с Тихановым, торжественно представила его Гастону и шепнула ему на ухо, что сейчас самое время «подмазать» администратора. Взяв из его рук четыре стофранковые бумажки, она незаметно сунула две из них в карман, а оставшиеся передала своему приятелю. Через несколько минут Тиханов заполнил регистрационный бланк и отправился в номер, и Жизель крикнула ему вслед:
— До скорой встречи, мистер Толли!
— Благодарю вас, мадемуазель Дюпре, — ответил он.
Вернувшись к машине, Жизель посмотрела на часы и обнаружила, что до запланированной экскурсии остается довольно много времени. Значит, она еще успеет заехать в два места.
Ее первой остановкой стал угол улицы Паради, где располагалось кафе «Жанна д'Арк». Войдя внутрь, Жизель увидела свою подругу Доминик, протирающую столик возле бара.
— Привет, Доминик! — окликнула она ее. — Ну, что там с квартирой?
— Квартира свободна и ждет тебя, — ответила Доминик, вытаскивая из кармана ключи и протягивая их Жизели. — Вернешь в воскресенье вечером, когда я приеду обратно.
Покровитель Доминик, состоятельный ливанец-христианин, пригласил ее провести с ним пять дней в Канне, и она не могла отказаться от столь соблазнительного предложения.
— Буду ждать тебя, — пообещала Жизель. — А сейчас угости меня эспрессо и пирожным. Я сяду вон за тот столик на улице.
Прихватив свежий номер «Фигаро», Жизель вышла из дверей кафе и села на желтый плетеный стул у одного из столиков, стоявших на тротуаре. Через пару минут Доминик принесла ей заказанное.
Попивая кофе, Жизель развернула парижскую газету. На первой странице были помещены фотографии трех высокопоставленных русских политических деятелей. Заголовок, набранный аршинными буквами, вопрошал: «СОВЕТСКИЙ ПРЕМЬЕР СЕРЬЕЗНО БОЛЕН. КТО СТАНЕТ ЕГО ПРЕЕМНИКОМ?» Жизель стала читать статью, написанную на основе короткого сообщения советского информационного агентства ТАСС. В статье говорилось, что глава Советского Союза Скрябин в очень тяжелом состоянии помещен в одну из московских больниц. ТАСС не называл фамилии его возможных преемников, но французские журналисты предполагали, что на посту премьера его может сменить один из трех ветеранов советской политической элиты.
Жизель стала рассматривать фотографии трех наиболее вероятных кандидатов. Имена двух из них ничего ей не говорили, их лица были ей незнакомы. А вот на третьем ее взгляд задержался. Она узнала его фамилию и лицо и испытала прилив возбуждения. Это был Сергей Тиханов, на протяжении долгого времени занимавший пост министра иностранных дел СССР. За тот год, что она проработала в Организации Объединенных Наций, Жизель не раз видела, как он выступает с главной трибуны этой авторитетной международной организации — величественный, уверенный в себе, неприступный. А однажды она вместе со своим шефом и любовником, представителем Франции при ООН Шарлем Сарра, была приглашена на прием в резиденцию Тиханова и наблюдала его на расстоянии вытянутой руки. Однако в ее памяти сохранились лишь его каменный профиль, толстый нос и большая коричневая бородавка над верхней губой. И вот теперь этот человек может стать властителем Советского Союза.