– Не сломайте!
– Не сломаю. – Поняв, что это не хлеб, а воск, Либ положила коробочку в протянутую ладонь Анны.
– Все образки освящены его святейшеством, – захлопнув крышку, сообщила девочка. – Агнус Деи прекращает наводнения и тушит пожары.
Либ задумалась над происхождением этой легенды. Если учесть, что воск плавится, кто мог бы представить, что от него будет толк при пожаре?
В ящичке ничего не осталось, кроме нескольких книг. Либ прочитала заголовки – все религиозные. «Служебник для мирян», «Подражание Христу». Она выдернула из черной «Книги псалмов» прямоугольник с орнаментом размером с игральную карту.
– Положите на место, – взволнованно произнесла Анна.
Так, может быть, в книге спрятана еда?
– Минутку… – Либ пролистнула страницы. Ничего, кроме маленьких прямоугольников.
– Это мои священные карты. Каждая на своем месте.
На той, что держала Либ, отпечатана молитва с затейливо вырезанным, как кружево, краем, к которому привязана ленточка с одним из крошечных образков. На обратной стороне рисунок пастелью: женщина, обнимающая овцу. Сверху написано: «Divine Bergère». Божественная… что?
– Видите, эта подходит к псалму сто восемнадцать: «Я сбился с пути, как отбившаяся от стада овца», – продекламировала Анна, постукивая по карточке и даже не заглядывая в нее.
Очень напоминает «У Мэри был маленький барашек», подумала Либ. Теперь она заметила, что все книги в ящичке забиты этими прямоугольниками.
– Кто дал тебе эти карточки?
– Некоторые были призами в школе или в миссии, другие подарены посетителями.
– Где сейчас эта миссия?
– Ее закрыли. Мой брат оставил мне самые красивые карточки. – Анна поцеловала карточку с овцой и засунула ее на место.
Какой удивительный ребенок…
– У тебя есть любимый святой?
Анна покачала головой:
– Все они учат нас разному. Некоторые родились хорошими, а другие были злыми, пока Господь не очистил их души.
– Правда?
– Он может выбрать любого и сделать его благочестивым, – уверила Анна.
Дверь распахнулась так неожиданно, что Либ вздрогнула. Пришла Китти с тазом горячей воды.
– Извините, что задержалась. Я носила хозяину еду, – тяжело дыша, проговорила молодая женщина.
Малахия О’Доннелл… Копает торф для соседа – в качестве услуги или в дополнение к жалким доходам от фермы? Либ пришло на ум, что здесь, наверное, только мужчин кормят в полдень.
– Где для вас прибраться? – спросила служанка.
– Я сама, – хватая таз, ответила Либ.
Нельзя впредь пускать в комнату домочадцев. Возможно, Китти прячет под передником еду для ребенка.
Служанка нахмурилась – от смущения или от обиды?
– Ты, наверное, занята. Можно попросить у тебя еще один стул, а также свежее постельное белье?
– Простыню? – спросила Китти.
– Пару, – поправила ее Либ, – и чистое одеяло.
– У нас этого нет, – покачала головой горничная.
Отсутствующее выражение на лице Китти. Похоже, ее мысли заняты чем-то другим.
– Она хочет сказать, что нет чистых простыней, – пояснила Анна. – Стирка в следующий понедельник, если только не будет чересчур сыро.
– Понятно, – подавив раздражение, сказала Либ. – Ну, тогда только стул, Китти.
Либ добавила в воду хлорированную соду из своей бутылки и протерла все поверхности. Запах резкий, но чистота обеспечена. Она вновь застелила постель теми же несвежими простынями и серым одеялом. Потом выпрямилась. Куда еще можно запрятать чуточку еды?
Эта комната совсем не похожа на загроможденную мебелью комнату для больного у богатых людей. Помимо кровати, комода и стула, только плетеный коврик на полу, с рисунком из темных линий. Либ приподняла его – под ним ничего. Без коврика комната станет совсем скучной и ногам будет холодно. К тому же самое вероятное место, где можно спрятать корочку или яблоко, – это кровать. Однако комитет не станет заставлять девочку спать на голых досках, как узницу. Нет, но, чтобы убедиться в отсутствии еды, Либ придется осматривать комнату часто и без предупреждения.
Китти наконец-то принесла стул и с грохотом поставила его на пол.
– Когда будет минутка, вынеси этот коврик и выбей его, – сказала Либ. – Скажи, где можно взять весы, чтобы взвесить Анну?
Китти покачала головой.
– Может быть, в деревне?
– Мы пользуемся пригоршнями. – (Либ недоуменно нахмурилась.) – Например, пригоршни муки и щепотки соли. – Служанка изобразила их в воздухе.
– Я не имею в виду хозяйственные весы, – сказала Либ. – Что-то большое для взвешивания человека или животного. Может, такие есть на одной из соседних ферм?