– Ты и так помогаешь, – я убрал жучки в карман и встал за своей порцией. – Мы тебе должны до скончания времён.
Лейн нырнул вперёд меня, немного оттеснив в сторону, и прихватил два бутерброда. Он быстро поблагодарил и потопал к Мириам.
Я удивлённо пялился на него – вёл себя как нормальный, – пока Чонёль не швырнул в меня подушкой. Стоило пнуть её обратно, он оживился и жестами показал, чтобы я и ему захватил еды. Сам-то он боялся близко подходить к Амелии, не дай бог схватит и не отпустит больше никогда.
Ватный человек маячил туда-сюда, наблюдая за нами и отпрыгивая всякий раз, когда кто-то мог его коснуться.
– Амелия, ты не знаешь… – я замялся, но она внимательно посмотрела на меня, отпивая из своей кружки зелёную жидкость. Вопросы нужно задавать аккуратно, чтобы не вляпаться в большие неприятности.– Не знаешь, может ли кто-нибудь из жителей Измены тайно проделывать что-нибудь… нехорошее с демонами?
Ватный человек заметно занервничал, начал переминаться с ноги на ногу, трясясь как загнанная в угол мышь.
– Ну, их здесь сжигают, – она громко отцедила из трубочки. – Местное развлечение. Лично я такой метод не приветствую, но кто меня послушает…
– Так ты знаешь?
– Сомневаюсь, что кто-то осмелится. Азиз бы живьём похоронил. Без его веления здесь ничего не случается, – она поправила часы на запястье и вскочила. – Бог мой! Чуть не забыла! Столько сделать просили из-за этой бури! Руки уже отваливаются и глаза болят. Вот до вас решила прогуляться. Развеяться немного, и снова за работу! Хорошо проведите сегодня время! Вечером, может, загляну.
Чонёль захныкал, кусая бутерброд, но услышал это только я.
«Тоже уходи!» – шепнул я своему гостю и взмахом руки указал на дверь. Он навис надо мной, не желая отступать. Рот его исказился, готовый в любую секунду проглотить моё лицо, и я зажмурился, настырно повторяя: «Прочь! Прочь! Прочь!»
Ватный мужчина тоскливо поковылял из комнаты.
– Всё равно придётся идти за едой для Наби, – заметил Чонёль, как я распластался на полу.
– А где он кстати? – заинтересовалась Корнелия. – Я его сегодня не видела.
– Разве не под кроватью? – он приподнял покрывало. – Нет.
– Наверно сбежал, – обрадовалась она. Карамельные глаза расширились, заблестели. – Проверьте-ка, все ли ваши ценные вещи на месте?
– Собирательница сказала, чтобы мы глаз с него не спускали, – затрясло меня. – Побег считается?
Мы с Корнелией переглянулись. Здесь ей пришлось попридержать свой восторг.
– Сходи к ней! – она потянула меня за локоть. – Вставай! Ну же! Некогда прохлаждаться!
– Вдруг она меня утащит. Она так и говорила. Говорила же, что заберёт одного из нас.
– В любом случае утащит, – вытолкнула меня во двор Корнелия. – Так хоть можно будет уболтать, уговорить. Если сама придёт, пиши-пропало! – и захлопнула за мной дверь.
Сегодня солнце не пекло как обычно, и здания превратились в свои тени, почти не имевшие объёма тёмные фигуры. Город посерел и постарел. Не изменилась только нижняя улица. Нищета и уныние крепко вцепились в здешний воздух, въедаясь в кожу и заполняя голову неприятными мыслями.
В прошлую встречу мне казалось, что собирательница выбрала укромное местечко, но я набрёл на свалку коробок быстрее, чем надеялся.
– Здравствуйте, – сказал я. Она лежала спиной к дороге, но повернулась на мой голос. – Наби сбежал. По своему желанию. Клянусь! Мы не сделали ему ничего плохого.
Она неторопливо села и постучала по картонке. Мои отказы не приняла, и, чтобы не испытывать её терпение, я аккуратно пристроился рядом.
При свете дня собирательница выглядела иначе. Её кожа потрескалась. Глаза, когда-то чёрные, поблекли. Их заволокло пеленой, остался лёгкий намёк о былом цвете. Седые волосы переплелись в сотни узлов, развязать которое помогли бы разве что ножницы. От старухи пахло мертвечиной и потом.
– Кто тебе сказал, что он сбежал? – в волосах у неё зашевелился огромный жук.
Собирательница ловко выловила его ссохшимися пальцами.
– Его нет, так что я подумал…
– Плохо подумал, – она положила жука на уцелевший зуб. Жертва задёргала лапами, и старуха с хрустом перекусила тельце. Жевать не стала, сразу проглотила. Она протянула мне вторую часть жука, но я мотнул головой, и она закинула её в рот. – Зачем уходить от тех, кто может вывести его из Измены? Вчера до меня дошёл шепоток, – её губы оказались у моего уха, – что Али нашёл сбежавшего от него попрошайку. – У меня кровь застыла в жилах, а старуха продолжала: – Ты пришёл с повинной, надеясь на пощаду? Хорошо. Выполните своё обещание, и я никого не трону.