Катастрофическая нехватка рук в советском сельском хозяйстве привела к тому, что на неоккупированной территории голод был гораздо суровее, чем на территориях, оккупированных Германией и ее союзниками, и нередки были случаи людоедства и трупоедства. В Германии сельские жители составляли лишь одну треть населения, а среди горожан процент призывников был гораздо меньше за счет бронирования занятых в военной промышленности и в государственных учреждениях. Конечно, дефицит рабочей силы в тылу германское правительство частично возмещало за счет привлечения к принудительному труду миллионов военнопленных и рабочих из оккупированных стран. В СССР вплоть до конца войны пленных было мало, и в плен они попадали в таком состоянии, что работать по большей части не могли. Но зато в распоряжении Сталина, благодаря поставкам по ленд-лизу, была американская и британская промышленность, производившая для СССР не только вооружение и боевую технику, но и многие виды сырья, а также продукции, направленной на обеспечение транспорта и военного производства, что позволяло не развивать соответствующие производства в Советском Союзе. И вклад американской и британской промышленности в советские военные усилия был неизмеримо больше, чем вклад военнопленных и «остарбайтеров», равно как и других иностранных рабочих в военную экономику Рейха. Все это еще более увеличивало советское преимущество над Германией по людским ресурсам, привлеченным в армию.
Поскольку вермахт по боеспособности значительно превосходил Красную Армию, то советские потери были во много раз больше немецких. За всю войну соотношение потерь убитыми и умершими, с учетом потерь германских союзников, составило примерно 10:1 в пользу германской стороны. Для большинства же месяцев 1942 года соотношение безвозвратных потерь, в том числе за счет большого числа пленных, было еще хуже для Красной Армии, составляя 20–25:1.
Германия по советскому пути, резко ухудшавшему качество личного состава вермахта, пойти не могла. Тогда германские солдаты по качеству приблизились бы к советским, соответственно и соотношение потерь с Красной Армией, особенно без возвратных, стало бы менее благоприятным для германской армии, а абсолютная величина германских потерь значительно возросла, что привело бы даже к более раннему истощению людских ресурсов Германии, не только не ускорив, а скорее замедлив процесс истощения людских ресурсов Советского Союза.
Если в Германии величина призыва на военную службу определялась способностью как следует обучить и вооружить призывников, то в СССР такие ограничители практически не действовали и призывались все, способные держать в руках оружие, включая значительную часть женщин, независимо от возможностей их обучить и вооружить.
Данное обстоятельство делало войну со стороны Советского Союза особенно кровавой, что в полной мере проявилось и в ходе Сталинградской битвы.
Но для реализации своего перевеса в людях Сталину необходимо было пространство. А поскольку немцы продвигались быстро, требовалась достаточно большая по протяженности территория, чтобы немецкие войска истощили свои силы. И тут на помощь Сталину пришла география. По мере продвижения по территории СССР с запада на восток фронт наступления значительно расширился. Особенно резко такое расширение происходило на юге, за Ростовом. А немецкий план войны на Востоке на 1942 год как раз и предусматривал нанесение главного удара на юге, причем в двух расходящихся направлениях – на Сталинград и Кавказ. В случае, если Красная Армия не развалится под натиском врага и у нее хватит ресурсов, чтобы его остановить, открывалась перспектива серьезного истощения вермахта. А при растяжении линии фронта неизбежно должны были образовываться большие выступы, в которых, в случае советского контрнаступления, могли бы попасть в окружение значительные группировки немецких и союзных им войск, подобно тому, как это произошло с двумя советскими армиями в Белостокском выступе вскоре после нападения Германии на Советский Союз.
Вероятно, если бы Гитлер в 42-м отказался от похода на юг, а после разгрома советских войск под Харьковом и в Крыму в мае предпринял бы генеральное наступление с Ржевско-Вяземского плацдарма, ему бы, учитывая охватывающее положение немецких войск, наверняка удалось окружить и уничтожить значительные силы Западного и Калининского фронтов. Тогда, вероятно, военная карьера Жукова, Конева а возможно и Василевского была бы окончена, зато Тимошенко и Малиновский, возможно, сыграли бы в последующих сражениях более значительную роль. И, даже если бы немцы не взяли Москву, они бы сократили линию фронта. На юге же они могли ограничиться захватом Ростова и Таманского полуострова. В этом случае вермахт избежал бы катастрофы подобной Сталинградской, и война бы затянулась, возможно, на несколько месяцев. А тогда она, скорее всего, закончилась бы американской атомной бомбардировкой Германии.