Остальные, похоже, испытывали те же чувства и двинулись было вперед, но кто-то из молодых крикнул:
- Подождите! Давайте попробуем поговорить с ними! Мир огромен и многолик, говорил Кордовир! Может, они все-таки нравственные существа?
Кордовир призвал к немедленному истреблению, но его не послушались. Жители остановились и принялись обсуждать этот непростой вопрос.
Между тем, Хум с обычной беспечностью приблизился к существу, стоявшему на земле.
- Привет, - сказал он.
Существо что-то ответило.
- Не понимаю. - Хум отступил назад.
Существо взмахнуло щупальцами - если это были щупальца - и показало на ближнее солнце. Затем вновь издало звук.
- Да, оно теплое, не правда ли? - весело воскликнул Хум.
Существо показало на землю и снова что-то сказало.
- У нас в этом году не особенно хороший урожай, - продолжал разговор Хум.
Существо указало на себя и вздели новые звуки.
- Да, - согласился Хум. - Ты безобразно, как смертный грех.
Вскоре мужчины проголодалась и уползли в деревню. Хум все стоял и слушал звуки, издаваемые для него существами. Кордовир ждал его невдалеке.
- Ты знаешь, - сказал Хум, присоединившись к приятелю, - я думаю, они хотят выучить наш язык. Или научить меня своему.
- Не делай этого! - предостерег его Кордовир, чувствуя туманный край Великого Зла.
- Я все-таки попробую, - не согласился Хум.
Они поднялись по склону в деревню.
В этот вечер Кордовир пришел в загон к лишним женщинам и предложил, как того требовал закон нравственности и обычай, приглянувшейся молодой женщине царить двадцать пять дней в его доме. Она с благодарностью приняла приглашение.
По дороге домой он повстречал Хума, идущего в загон.
- Только что убил жену, - сообщил Хум без всякой надобности, иначе зачем бы он шел к женскому излишку?
- Ты собираешься вернуться к существам? - спросил Кордовир.
- Наверно, - неопределенно ответил Хум. - Если не подвернется что-нибудь новенькое.
- Главное, выясни - нравственны ли они?
- Ладно! - бросил Хум и заскользил дальше.
После ужина мужчины собрались у Гатеринга.
Все старики согласились, что пришельцы - нелюди. Кордовир горячо убеждал, что сам их внешний вид не допускает никакой человечности. Такие чудовища вряд ли могут иметь чувство добра и зла, а, главное, представления об истине и моральных принципах.
Молодежь возражала, возможно, потому, что в последнее время не происходило ничего достойного внимания. Они указывали на то, что металлический предмет был продуктом разума, разум предполагает наличие логики, а логика подразумевает деление на черное и белое, на добро и зло.
Спор вышел бурный. Алголел не согласился с Арастом и пал от его хвоста. Всегда спокойный Маверт внезапно пришел в ярость и убил трех братьев Халианов, но тут же был убит Хумом, жаждавшим схватки.
Даже женский излишек спорил об этом в своем загоне.
Усталая, но довольная новой, интересной темой деревня отошла ко сну.
Последующие недели споры не утихали. Однако жизнь шла своим чередом. Утром женщины выходили собирать и готовить пищу, откладывали яйца. Яйца высиживали лишние женщины. Как обычно, на восемь женщин вылуплялось по одному мужчине. Через двадцать пять дней или чуть раньше каждый мужчина убивал свою старую жену и брал новую.
Изредка мужчины спускались к кораблю, послушать, как Хум учится языку пришельцев, затем возвращались к обычным занятиям: бродили по окрестным холмам и лесам в поисках нового.
Чудовища выходили из металлического предмета только тогда, когда появлялся Хум.
Через двадцать четыре дня после появления нелюдей, Хум сообщил, что может немного общаться с ними.
- Они говорят, что прилетели издалека, - рассказывал он вечером на собрании, - говорят, что двуполы, как и мы, и что они - люди, как и мы. Еще они сказали, что есть причины для их внешнего отличия от нас, но этой части объяснений я не понял.
- Если мы будем считать их людьми, - сказал Мишилл, - то должны поверить им.
Все затряслись, соглашаясь с Мишиллом.
Хум продолжал:
- Они говорят, что не хотят вмешиваться в нашу жизнь, но им было бы интересно понаблюдать за ней. Они хотят прийти в деревню.
- Пусть приходят, не вижу в этом ничего плохого, - воскликнул один из молодых.
- Нет, - вмешался Кордовир. - Вы впускаете Зло. Эти чудовища коварны. Думаю, они способны лгать.
Другие старики согласились с ним, но когда от Кордовира потребовали доказательств его обвинений, он не смог их предъявить.
- В конце концов, мы не можем считать их аморальными чудовищами только потому, что они не похожи на нас, - сказал Сил.
- Можем! - заявил Кордовир, но с ним не согласились.
Хум продолжал:
- Они предложили мне или нам - я не понял - пищу и всякие металлические предметы, которые, по их словам, могут делать различные вещи. Я оставил без внимания это нарушение наших обычаев, поскольку решил, что они его не знают.
Кордовир кивнул. Юноша взрослел на глазах. Он показал, насколько он воспитан.
- Завтра они хотят прийти в деревню.
- Нет! - воскликнул Кордовир, но большинство было "за".
- Да, кстати, - сказал Хум, когда собрание начало расходиться, среди них есть женщины. Это те, у которых ярко-красные рты. Интересно будет посмотреть, как мужчины их убивают. Ведь завтра двадцать пятый день, как они появились.
На следующий день существа с трудом вскарабкались в деревню.
Жители наблюдали, как медленно и неуклюже лезли они по утесам, удивлялись хрупкости их конечностей.
- Ни капли ловкости, - пробормотал Кордовир. - И выглядят все одинаково.
В деревне существа вели себя крайне непристойно. Они заползали в хижины, болтали у загона с женским излишком, брали и разглядывали яйца, осматривали жителей с помощью черных блестящих штук.