Рюук готов поставить ведро человеческих яблок на то, что каждый из них рано или поздно придёт к той же точке и безо всякой тетради. Но насколько же всё становится веселее, когда есть тетрадь! Иногда он видит как люди смотрят всякие развлекательные передачи по телевизору и почти уверен, что ни одно из таких шоу не сравнится с тем, за чем он наблюдает каждый день.
Его не волнует чья-то рутинная работа, не задевает бесконечная тяга людей к утолению своих плотских желаний — впрочем, наблюдать за бурным романом этих двоих ему даже нравится — он упивается эмоциями и тем риском, на какой изо дня в день идут владельцы тетрадей.
Он ждёт развязки и делает ставки, гадая, сумеет ли Лайт добиться своего и вернуть себе воспоминания, обставив-таки детектива, или же методы Аманды и Теру окажутся эффективнее. И это куда увлекательнее, чем бросать кости в до унылого сером мире шинигами.
— Ты думаешь, что она справится? — спрашивает у него Рэм. В последнее время они с ней пересекаются всё чаще, и Рюук начинает подозревать, что ещё немного — и просто перестанут расставаться.
Его всё ещё поражает её умение привязываться к людям. Где только ей удается нахвататься этой человечности?
— Да если и нет — какая разница? — он пожимает плечами и откусывает кусок сочного яблока. Как же они хороши в мире людей. — Знаешь же, что нет смысла за них переживать. Даже если и справится, то рано или поздно тебе всё равно придётся записать её имя в тетрадь.
Он почти уверен, что сама Аманда от тетради никогда не откажется. Рюук проводит рядом с этим человеком достаточно времени, чтобы понять, что она тоже будет держаться за подобное оружие до последнего. Разве что кто-нибудь решит как следует ударить по её слабому месту, какое она так опрометчиво выставляет напоказ. Тогда, быть может, и откажется.
— Я переживаю за Мису, — на лице Рэм не читаются эмоции, да и в голосе их не услышать, но он точно знает — она чувствует себя не в своей тарелке. — Всё это зашло слишком далеко, и если Аманда допустит ошибку, то та снова окажется в опасности.
— Ну так убей её, — спокойно произносит Рюук. Он не видит в этом проблемы — после смерти Аманды Рэм сможет просто забрать тетрадь и вернуться в мир шинигами, а при отсутствии тетрадей с Мисой уж точно ничего не случится. Жаль лишь, что веселье закончится раньше времени.
Рэм не отвечает ему. Да и что ему её ответ? И так знает, что та опять прикипает к владельцу тетради. Чувствует солидарность, что ли? Ему не понять.
— Нет, — в конце концов говорит она.
«Нет так нет», — думает про себя Рюук и поглядывает в сторону продолжающих кружиться в танце людей. Забавные всё-таки существа. И музыку пишут красивую.
========== 28 ==========
Комментарий к 28
Lord of the Lost — Sooner or Later (Stage Ver.)
«Sooner or later i’ll be a traitor Sooner or later i will betray But even a traitor, sooner or later Is learning that love is finding a way»
12/2001
Аманда не помнит, когда в последний раз в своей жизни празднует рождество — кажется, лет в двенадцать, ещё в далеком детстве и в другой жизни. Той самой, о которой предпочитает не вспоминать. Для неё этот праздник — всего лишь пора ярких украшений на улицах и назойливых песен, звучащих со всех сторон. Она не чувствует в себе ни духа рождества, о котором любят говорить вокруг, ни желания приобщаться к японским традициям это рождество отмечать.
Она лениво листает страницы учебника, сидя на диване в своей съемной квартире. Здесь не найти ни единого украшения, а звенящая тишина здорово контрастирует с приглушенно звучащей откуда-то с улицы музыкой. Сегодня сочельник и снаружи народа даже больше обычного. Японцы считают своей обязанностью встречать рождество в каких-нибудь парках, кафе или ресторанах. Считают чуть ли не обязательным выбираться на свидания в это время года, словно считают рождество ещё одним днём влюблённых.
Аманда не особо-то их понимает. Точно так же, как не понимает, для чего они так активно изучают философию в департаменте права. От скучных трактатов древнегреческих философов её клонит в сон сильнее, чем от некоторых снотворных препаратов.
Из плена задумчивой полудремы её вырывает громкий, противный звук дверного звонка. Аманда никого не ждёт, но всё-таки оставляет учебник на диване и открывает дверь.
Поначалу она даже не замечает Теру за тем букетом, который он приносит с собой. Она успевает насчитать двадцать девять красных лилий, прежде чем он всё-таки проходит в квартиру. Лилии. Ей интересно, совпадение это он или всё-таки о чём-то догадывается. Она улыбается.
— С рождеством, — произносит он и вкладывает цветы в её руки. Улыбается в ответ.
Аманда выглядит совсем не празднично — её растрепавшаяся за день прическа и расстегнутая на пару пуговиц блузка плохо гармонируют с букетом. Тем не менее, она не отказывается. Ей нравится, что за те несколько месяцев, что они встречаются, Теру успевает привязаться к ней так сильно.
Тем проще ей будет сделать ему больно.
— Спасибо, — она проводит пальцами по покрытым пыльцой лепесткам и всё-таки откладывает букет на стоящий неподалеку столик. Займётся ими как-нибудь потом. — Если бы ты позвонил заранее, здесь появилось бы что-нибудь рождественское. А так… Могу предложить только вина или кофе, если ты не пьёшь. И себя.
В его глазах проскальзывает какое-то странное выражение. Она не может разобрать эмоций, но усмехается он именно так, как ей того хочется — воодушевленно. Может быть, в этом году ей стоит изменить сложившимся традициям и всё-таки отпраздновать рождество.
— Думаю, этого хватит, — приглушенно произносит Теру, притягивая её к себе. Сегодня запах его парфюма слышится ярче обычного, а у его поцелуев странный привкус клубники со сливками.
И ей даже нравится. Нравится как он прижимает её к себе; — так, словно где-то в глубине души хочет переломать ей кости — нравится как он пытается быть правильным и держаться, а потом всё равно углубляет поцелуй; нравится как он делает шаг вперёд и останавливается у самой стены. Ей нравится как он играет в хорошего.
Запуская пальцы в его длинные волосы, Аманда говорит себе, что так похожий на серийного убийцу человек не сможет быть хорошим, даже если очень постарается.
— Последний вариант нравится тебе сильнее остальных? — она усмехается и замечает как он на мгновение отводит взгляд. Только на мгновение. Прежде чем всё-таки разомкнуть их объятия, она почти касается губами его уха и тихо произносит ещё несколько слов. — Я не против.
Для букета всё-таки находится место — Аманда ставит его в единственную в квартире вазу в гостиной. Делает вид, что ценит такие подарки, несмотря на своё скептическое отношение к цветам, особенно — к лилиям. Большинство из тех, что ей дарят она старается оставить за пределами своей квартиры, а то и демонстративно возвращает дарителю. У неё дурная репутация.
Она до сих пор не понимает, почему Теру соглашается. Когда она смотрит на него впервые и завороженно наблюдает за его схожестью с Ларри, то говорит себе, что с ним будет до ужаса сложно. Тогда ей кажется, что её характер и его приверженность правилам практически несовместимы. Тогда она уверена, что он будет относиться к ней точно так же, как и большинство однокурсников — как ко взбалмошной иностранке без грамма уважения к традиционной японской культуре.
Она ошибается. И сейчас, когда она ставит перед ним кофе, он смотрит на неё горящими, полными интереса и желания глазами. Этими до боли ей знакомыми карими глазами. Она не замечает как засматривается на них на несколько долгих секунд.
— Честно говоря, я думала, что в твоем расписании уже были планы на рождество, — Аманда всё-таки отвлекается от его глаз и крутит в руках бокал вина, который приносит с кухни для себя. — Кеичи говорил, что вы почти всей группой куда-то собирались. По крайней мере, он начал так говорить, когда ему в третий раз не удалось никого пригласить на свидание.