— Мы поняли, господи! — ответили те.
К тому времени Самарг уже являлся верховным жрецом храма Става и на него свалилось колоссальное бремя обязанностей, но, тем не менее, он не забывал лично заботится о сыне своего божества и о другом ребёнке, которого его бог порекомендовал так же взять под опеку.
— Детьми должны заниматься не только очень ответственные люди, — рассудил он, — но и с добрым сердцем, которые могли бы хоть сносно обращаться с этим ребёнком Свири. Нелегко это, конечно, принять ребёнка демона, но что тут поделаешь, если его существование тесно связано с сыном бога!
Братья Хар и Ленг пролежали в одной колыбели весь свой грудной возраст, а позднее спали на одной кровати. Между ними росла удивительная дружба и привязанность, хотя внешне они сильно отличались: Хар становился всё более похожим на своего божественного отца — у него были такие же каштановые волосы и большие синие глаза и прекрасная улыбка, а кожа Ленга была по-прежнему красна, как и волосы, более того, где-то к году некоторые части его тела начали покрываться красноватым пухом.
Самарг на самом деле приставил к мальчикам воспитателей, которые не обижали сына демона, да его и не за что было обижать: он рос тихим и послушным и, порою, его братец больше шалил и перечил своим нянькам. Но чаще дети просто мирно играли и не только между собой.
Братьев не ограждали от внешнего мира и с малых лет они уже играли во дворе жреческого дома с другими детьми из жреческих семей.
А к пяти годам они вместе со своими ровесниками были отправлены в школу при храме, где детей обучали не только азбуке и примитивной математике, но упор также делался на религию, заучивание наизусть молитв, текстов гимнов, изучалась история устройства мира Великой Тыквы и богов.
На первом же уроке жрец поведал своим малолетним ученикам о происхождении мира Великой Тыквы и о том, что мир поделён злом и добром.
— В этом мире очень важно прожить праведно! — вдохновенно говорил учитель, окидывая своих учеников восторженным взглядом. — И это очень просто. Важно чтить тех богов, которыми мы называем светлыми. Впоследствии вы узнаете их имена и постепенно заучите наизусть. Мы должны им молиться, посещать храмы и никогда дурно не отзываться о них, потому что светлые боги никогда не делают ничего дурного. Когда вы все станете взрослыми и сильными, вы должны помнить, что надо быть очень осторожным со своей силой. Нельзя применять её для убийства. Убийство — это грех, оно не считается грехом только тогда, когда оно применяется для защиты своей родины или своей жизни, или жизни своей семьи, или друзей. Нельзя брать чужое имущество без спросу, потому что это называется воровство. Нельзя отнимать чужое силой — это называется грабёж. Чем вы станете старше, тем вы больше начнёте понимать, что такое грех. И сделаете выбор для себя между добром и злом. Но уже сейчас вы должны понимать, что за каждый грех следует наказание, которое неизбежно. Иногда кажется: вот, злой человек, он убивал, брал чужое, обижал невинных, а ему совсем неплохо. На самом деле расплата непременно ожидает его. И она придёт после смерти! Потому что душа грешника, отягощённая плохими делами, непременно увязнет в трясинах Вечных Болот, что невидимы для нашего глаза, но, конечно, непременно существуют!
Учитель развернул полотно с картиной на нём и развесил его на одной из стен комнаты, чтобы ученикам было легче разглядеть то, что было на нём изображено: Вечные Болота, мрачные, унылые, источающие седой туман и грешники, увязшие в нём с головой. Одни из них бессильно барахтались, а другие уже отчаялись, устав, и просто томились в глубинах Болот. В трясине также обитали мерзкие твари, время от времени сосавшие из грешников кровь и этим добавлявшие им страданий.
Дети рассматривали картину со страхом и любопытством и только Ленг, взглянув на неё, отвернулся. Это не могло не быть замеченным учителем.
— Ленг! — обратился он к мальчику. — Разве ты не хочешь повнимательнее рассмотреть, какое наказание ожидает нехороших людей, причинявших страдания другим?
— Я уж увидел! — буркнул мальчик.
— И что ты думаешь об этом?
— Мне их жалко.
— Дрянных негодных людей, из-за которых этот мир хуже, чем мог бы быть? — изумился учитель.
— Им уж слишком плохо.
— Ровно настолько, насколько другим было плохо от них!
— Нет, им ещё хуже.
— Что ж, это тоже правильно! Наказание должно превосходить по строгости преступление, чтоб не повадно было! Если бы не существовало Вечных Болот или никто не знал о них, преступников было бы гораздо больше, чем есть, потому что никто не боялся бы наказания после смерти! Вечные Болота нарочно были созданы богами для уменьшения зла!
Мальчик не ответил ничего, опасаясь вызвать раздражение у учителя, лишь повесив голову и оставаясь при своём мнении.
После этого Ленг то и дело возвращался к этой теме, но уже ни с кем не обсуждал её, кроме своего братца Хара. Правда, Хар не поддерживал его жалости к наказанным в Вечных Болотах грешникам: он считал, что они получили по заслугам.
Братья были связаны многими чувствами, нередко ощущения одного передавались другому, но после пяти лет у них всё же началось расхождение во мнениях и первым было именно о Великих Болотах и страдающих в их трясинах преступниках.
Вскоре после этого один из их наставников, сняв с себя голубую хламиду с вышитыми на ней знаками жреца Става и переодевшись обычным рядовым гражданином Ноччи, повёл Хара в храм одного из богов стихий. Ленга вместе с ним не повели, потому что не считали, что это необходимо: ведь к будущей миссии победы над Чудовищем готовили одного Хара. Время было предновогоднее и в этом храме должны были принести в жертву ребёнка. Это был храм «бога» воздуха Жакка и жертву приносили через удушение и желающие посмотреть на это зрелище могли присутствовать в зале, правда, за определённую плату — жрецы-лахи и тут не упускали своего. Наставник, расплатившись с лахи у входа в ритуальный зал, завёл в него Хара и поднял мальчика на руки, чтобы тот мог хорошенько разглядеть ритуал убийства.
Хара ужаснуло увиденное, он поднял страшный крик прямо в зале и наставнику срочно пришлось удалиться с ним. Мальчик долго плакал, шагая со своим наставником по улицам Ноччи и спрашивал, за что убили на алтаре того, другого мальчика, что был младше Хара года на три и наверняка хотел жить. Наставник ответил, что на мальчике не было вины, просто так захотели «боги» стихий.
Хар и не подозревал, что стресс, перенесённый им в храме Жакка, был началом его приготовления к тому, что он был обязан выполнить, тому, чего ожидали от него светлые боги и жрецы — уничтожения Чудовища, содержавшего в себе силу власти демонов стихий. Для начала мальчику пытались привить чувство ненависти и непреодолимого отвращения к жестокому культу, что совершался для поддержания силы демонов.
Впоследствии Хару много рассказывали о ритуалах, творящихся в храмах стихий, о крысах, обгладывающих тела детей, принесённых в жертву, о лахи, живущих за счёт народа Гобо и обирающего его. Позже его ознакомили и с историей возникновения культа «богов» стихий: о сыне демона Лире, о том, как именно он основал их храмы и о том, как гобойцы не желали служить демонам и становиться их жрецами, но Лир не побрезговал взять в жрецы людей из презренного народа, ненавидевшего честный труд и всегда проживавшего за счёт мошенничества и грязных дел.
Когда всё это растолковывали Хару, при этом неизменно присутствовал Ленг, также внимательно слушая. Но если Хар наполнялся ненавистью к культу «богов» стихий и его жрецам, то Ленг размышлял иначе. Он думал о том, что принесённые в жертву дети хоть и принимают мученическую смерть, но их ждёт награда: они станут звёздами на небе, а вот другие люди, оступившиеся, совершившие ошибку, вынуждены вечно страдать в трясинах Вечных Болот. А разве это справедливо, чтобы муки были вечны?