Глава 5
Я снова шла по освещенным лишь лунным светом коридорам, кричащим роскошью и шиком. Другой дом, те же ощущения. Хотя нет, вру, не те. В этом доме мне было больно. Так пронзительно больно, что эта боль давно уже переросла в ненависть. Миралес сказал, чтобы я позвала его, когда буду на месте. Что он сделает все за меня. Он бы пошел со мной сразу, или же вообще вместо меня, но защита арлейских домов реагирует на него как на целое вражеское войско. Не думаю, что для воина его уровня это было бы проблемой. Но мы договорились не убивать без нужды. Проще говоря, не обязательно вырезать весь дом, если нужно убить лишь его хозяина. Я могла бы призвать его, как только прошла линию защиты, ведь на его появление уже внутри она не срабатывает, но сегодня… сегодня все иначе. В прошлый раз я была просто не готова к цвету арлейской крови на своих руках, к тому, чтобы увидеть, как угасает в чьих-то глазах жизнь. Нет, я убивала и раньше, нельзя прожить двадцать лет в Черных землях и ни разу не убить. Но арлеев еще никогда. Я думала, в этом нет особой разницы. Я так ошибалась.
Но хозяина этого дома я не хочу убивать. Я хочу загнать его, как зверя, я хочу, чтобы он дрожал от страха и неизвестности, чтобы он видел, как умирают все его близкие. Жестока ли я? Нет, я просто хочу, чтобы он оказался на том же месте, что была когда-то я. Просто убить его было бы слишком просто. Вопрос в том, стоят ли этого дополнительные жертвы, которые определенно будут, если я начну гонять его по дому. Не отрицаю, вполне вероятно, что некоторые из служащих предателю достойны смерти. Но могу ли я с уверенностью сказать, что ее достоин каждый, кто находится в этом доме? Ответ прост: нет. Как не могу я, в будущем вполне вероятно Королева этих арлеев, убивать бездумно. Ибо, какая тогда будет разница между мной и нынешним Королем?
— Ты должна научиться сражаться не только когда твоя жизнь зависает на волоске. Ты должна научиться убивать, чтобы больше не быть в шаге от смерти.
Он напал снова, заставляя меня отступать, шаг за шагом, пока моя спина не столкнулась с каменной стеной пещеры, а его оружие — простая ровная деревянная палка, скорее всего древко от копья — не прижало торцом мое горло, не давая дышать.
— Сражайся. Сражайся так, будто от этого зависит твоя жизнь!
В алых глазах картэфа пылало раздражение. Он был недоволен, недоволен до шипящих интонаций в голосе, до дрожи в сжимающих оружие руках. Думаю, что в такие моменты он действительно хотел меня убить.
Я долго не понимала, зачем он это делает. Зачем обучает меня драться, пытается навязать какую-то новую философию жизни. К чему все это? Когда мы возвращались из его персональной тренировочной пещеры, он снова меня связывал. А дома — привязывал к стене, кормил какой-то гадостью и словно бы забывал о моем существовании. Иногда тут же уходил, иногда оставался, начинал с грохотом и недовольным бормотанием готовить еду или чистить оружие.
Глядя на картэфа, злость которого была буквально осязаема, я думала, кто я для него? Пленница? Рабыня? Игрушка? Забавная зверушка? Если задуматься, то с первого дня я его явно раздражала. Почему же тогда он до сих пор не убил меня, не отдал кому-то другому? Здесь ведь было много таких как я — чуждых этому месту. Сломленных, с потухшими глазами. Я не знала, что сделало их такими — жизнь «до», как меня, картэфы, с их жестокостью и своими принципами жизни, или же сами Подземные города, которые иногда словно начинали давить на плечи, заставляя вжимать голову, и хвататься за горло в попытке снова суметь дышать. Но все они были чем-то заняты. И никто из них не был одет так, как я — в облегающую, сшитую, словно на заказ, черную одежду, какую носят только хозяева.
Кто же я теперь? Пожалуй, это было первое, чем я заинтересовалась с момента смерти отца.
Стоя у широкой кровати, на красных простынях которой спал такой знакомый, но ныне совсем чужой мужчина, я снова задавалась этим вопросом. Кто я? Хватит ли у меня жестокости, чтобы воплотить в жизнь план, который я прокручивала в голове на протяжении многих лет?
На груди едва ощутимо нагрелся амулет, из-за спины пахнуло привычной магией.
— Ты не призвала меня, — его шепот слился с темнотой, как ночной зверь.
— Разве я не должна сделать это сама? — почти одними губами откликнулась я, не сводя взгляда со спящего.