Вскоре к нему подошли двое мужчин. Корлис узнал Дентона и Тарейтона — тупоносого и тупоголового американца.
— Отведите этого типа в барак и следите за ним, пока я не вернусь! — приказал он, — Дентон, держи мой пистолет!
Он бросил оружие англичанину и побежал, успев услышать хриплый голос Дентона:
— Двигай, ты... — рявкнул англичанин на чужака.
Мотор уже работал, когда Корлис прыгнул в лодку.
Суденышко, управляемое Проже, молниеносно отошло от берега. С трудом переводя дыхание, Корлис присел возле голландца, стоящего у руля. Мощный мужчина повернул к нему мрачное лицо, явно удрученный.
— Ну и дурни же мы, что рискуем здесь, среди этих скал в такой темноте!
Корлис нашел аргумент:
— Мы должны защитить туземца от того, что его атаковало — что бы это ни было. Нам нужно узнать, почему он так боится Джонса. Говорю тебе, Проже, для нас это вопрос жизни и смерти!
Было еще не совсем темно. Прожектор лодки бросал длинный луч света на воду. Корлис напряженно смотрел, как лодка смертельно медленно лавирует вдоль линии скал, окружающей котловину глубокой воды, являвшейся единственным выходом в большую, более глубокую часть лагуны, где было уже слишком темно, чтобы увидеть туземца —слишком темно из-за черных грозных туч, тянущихся от горизонта и чудовищно клубящихся нз ночном небе.
И вдруг лодка содрогнулась! Закачалась! Корлиса швырнуло на два метра в сторону. Ошеломленный, он вытянул руку, уцепившись за кормило и толкнул его назад. Лодка по-прежнему оставалась в резком перекосе, двигатель хрипел на полных оборотах, а потом — непонятно каким образом — они вновь поплыли дальше.
— Мы налетели на скалу! — крикнул Корлис.
Он ожидал, что сейчас в лодку хлынет вода, потянув их в темную пропасть. Словно откуда-то издалека донесся голос Проже — заинтригованный, встревоженный:
— Это была не скала! Мы уже миновали мели и сейчас находимся на глубокой воде. Сначала я думал, что это каноэ, но его бы я заметил.
Корлис расслабился, и тут последовал новый удар. Его с силой швырнуло на борт. Отчаянно, наощупь, он искал какого-нибудь упора и тут заметил, что лодка наклоняется под опасным углом. С отчаянным криком он бросился в другую сторону, чтобы своим весом выравнять положение. Один бы он этого сделать не сумел, и в душе поблагодарил судьбу, наделившую его интуицией, благодаря которой он выбрал в команду именно этих твердых и быстрых людей, людей, которые как и он сам могли поспорить с любой опасностью и в критическую минуту не ждали приказов. Все как один они бросились уравновешивать перекос.
Лодка выпрямилась, рассекая волну.
— Потише! — хрипло бросил Корлис. — Направьте прожектор на воду! Нужно увидеть, где мы.
Кто-то из мужчин повернул прожектор, и сноп света упал на воду лагуны. Сверкнув, он отразился от нее таким ослепительным блеском, что Корлис на мгновение ослеп. А потом...
Он содрогнулся. Никогда до конца жизни не забыть ему ужаса, охватившего его при виде кружащихся в черной бездне кошмарных теней.
В призрачном, рассеянном свете прожектора в воде буквально кишели акулы! Массивные тела поблескивали треугольными плавниками. Их были сотни — длинных, чудовищных, похожих на торпеды.
ТЫСЯЧИ.
Вглядываясь расширенными глазами в воду, он уже знал, что где-то там наверняка было разодранное на куски тело туземца. Лодка, столкнувшись с гигантской рыбой, закачалась, совсем как человек, страдающий от головокружения. Голландец молниеносно повернул руль, лодка резко отвернула и выпрямилась.
— Возвращаться! — загремел голос Корлиса. — Назад, если вам дорога жизнь! Курс на берег! Вытащить лодку из воды! Они хотят нас перевернуть!
Вода кружилась и бурлила, мотор работал на полных оборотах, лодка содрогалась и скрипела, а над ними вздымались враждебные черные тучи. Первый порыв ветра, как удар молота, брызнул на них водой, когда с безумной поспешностью они вытаскивали лодку на берег.
— Быстрее! — крикнул Корлис. — Быстрее! Собрать снаряжение и бегом в барак. Мы оставили Дентона и Тарейтона одних с этим дьяволом в человеческом обличьи. У них нет ни одного шанса, ведь они даже не знают, с кем имеют дело.
Струи проливного дождя секли его по лицу, почти прижимая к земле, пока он не повернулся к ним спиной. Люди бежали, безжалостно подстегиваемые в спину дождем и ветром — длинная, тонкая вереница мужчин, отчаянно пытающихся уйти от ада безумствующего шторма.
Вой ветра доносился до ушей чудовища, сидящего в бараке с одеревеневшими мышцами и напряженными до предела нервами. Для его обостренных чувств, занятых одной мыслью о бегстве, мрачный мир деревянных коек был местом нереальным, фантастическим. Жуткие желтые тени метались по стенам, когда свет свисающих с потолка ламп то усиливался, то снова слабел в безумствующем потоке воздуха, проникавшего сквозь щели стен этого барака.
А потом начался ливень. Казалось, что грохот дождя разобьет крышу. Но, по крайней мере, она была сделана прочно и не протекала. Разгоряченный, обезумевший разум чудовища поразила мысль о том, что люди, которые сейчас снаружи, в этой страшной буре, через минуту появятся в бараке — конечно, если спаслись. Впрочем, оно не очень-то надеялось, что им не удалось уйти от опасности.
Отбросив бесплодные размышления, оно всей силой своей нечеловеческой воли сконцентрировало внимание на двух мужчинах, которые преграждали ему путь к свободе и должны были умереть в ближайшие две минуты, чтобы бегство увенчалось успехом.
Две минуты! Чудовище холодно уставилось на двух охранников, в сотый раз за последние полчаса анализируя свое положение.
Дентон сидел на краю кровати: низкий, неуклюжий, возбужденный. Он шаркал ногами, вертелся, то и дело энергично проводил пальцами по блестящему пистолету, который держал в руке. Перехватив внимательный взгляд «Джонса», он замер и что-то пробормотал себе под нос, что лишь убедило чудовище в его ожесточенности.
— Эй, ты, — резко бросил мужчина, — я вижу по твоим глазам, что ты что-то задумал. Даже не пытайся! Я в этих местах уже двадцать лет, и можешь поверить, прикончил уже не одного. Можешь не говорить, что у тебя хватит силы, чтобы разорвать меня на куски, я видел, как ты разделался с Проже сегодня утром, и знаю, на что ты способен. Но не забывай, что этот маленький кусок железа уравнивает наши шансы.
Он помахал револьвером с явной уверенностью в себе. «Если бы вернуться к обычному облику,— подумало чудовище,— я смог бы убить его, несмотря на оружие, но тогда мне не удалось бы снова преобразиться и уйти из барака. Я оказался бы в ловушке!»
Постепенно до его сознания дошло, что теперь говорит американец:
— То, что сказал Дентон, касается и меня. Нет такой вещи, которой я когда-нибудь уже не сделал! По-моему, Перрати был парнем что надо, и мне не нравится, как он погиб. Предупреждаю, в случае чего мы пустим тебе пулю в голову. Знаешь что, Дентон? — Он полуобернулся, серые глаза его блестели, ноздри приплюснутого носа раздувались. — А может, взять его на мушку, а Корлису оказать, что он пытался бежать?
— Нет! — Дентон покачал головой.— Корлис вот-вот будет здесь со всеми остальными. А кроме того, это будет обычное убийство.
— Ба, — воскликнул Тарейтон, — убить убийцу — не преступление.
Чудовище с беспокойством поглядывало на Дентона: у человека было оружие, ничто другое не шло в расчет.
— Люди, либо вы спятили, либо перетрусили, — сказало чудовище, стараясь казаться равнодушным. — Мы же находимся на острове, и никто из нас отсюда не уйдет. Если бы я вышел сейчас в эту бурю, то провел бы под открытым небом паршивую ночь, а утром вы все равно нашли бы меня. Или вам хочется сидеть и охранять меня всю ночь?
— Черт побери, — сказал Тарейтон, — это мысль. Вышвырнем его на двор, закроемся изнутри и вздремнем чуток.
В душе чудовища родилась надежда, но тут же погасла, как задутая свеча. Дентон отрицательно покачал головой.
— Нет, я не сделаю этого даже с бешеным псом. Но мне кое-что пришло в голову. — Голос его звучал насмешливо: — Тарейтон, покажи этому джентльмену, что мы с ним сделаем. Возьми веревку с того гвоздя за тобой и свяжи его. А я буду смотреть с этой хлопушкой в руке, чтобы не случилось никаких неожиданностей. Помни об этом, или пожалеешь.