Тебе тоже.
С этим трудно не согласиться.
— Я должна перед тобой извиниться. Я так часто просила освободить меня от клятвы на крови, чтобы можно было рассказать о тебе отцу. — С каждым словом мне все труднее дышать. — Ты был прав — единственной твоей защитой была тайна. Если бы ты освободил меня от клятвы, я бы навела колдуна прямиком на тебя.
Во рту стоит противный привкус стыда.
Бату несколько раз опускает голову, словно кивает.
Ты все поняла.
А потом происходит нечто странное. В груди поднимается какая-то тяжесть, кожу чуть покалывает, и тут тяжесть исчезает.
— Ты что…
Я освободил тебя от клятвы. В ней больше нет нужды.
Я обхватываю морду Бату.
— Спасибо, но это же совсем не обязательно. Я только хочу, чтобы мы — ты, я, город — были в безопасности, и все.
Мы будем в безопасности, если станем держаться вместе, сестра.
У меня щемит сердце. Спрятаться вместе с Бату, забыть обо всех этих треволнениях с Брайром — как заманчиво! Да и девочки уже скоро доберутся домой…
Правда, есть одна проблема: Барнабас. Кто защитит город, если я уйду?
— Как бы мне этого хотелось! Но я должна остановить Барнабаса. Раз и навсегда.
Бату фыркает.
Нелегкая задача.
Я задерживаю дыхание.
— Ты мне поможешь? Вместе мы с ним справимся. А одна я — нет.
Меня окатывает волной теплого влажного воздуха.
Чтобы выжить, я должен пережить колдуна. Я его переживу. Буду жить, как сейчас. У себя в убежищах, у рек, в горах. Пойдем со мной. Я одинок, и в гнезде моем пусто.
Накатывает отчаяние.
— Без тебя нам не справиться. Я слышала, что люди говорили: того, кто убьет колдуна, магия сожжет на месте. Принять ее в себя и выжить может только другой колдун или волшебное существо.
Желтые глаза Бату смотрят оценивающе.
Но ведь и ты — волшебное существо, — задумчиво отвечает он. — Убивать колдунов — дело опасное, но, возможно, у тебя больше шансов, чем ты думаешь. Впрочем, я бы все уже не советовал тебе рисковать.
Я разглядываю свои пятнистые руки. Мне и в голову не приходило, что я — волшебная.
— Я сильнее человека, но до тебя мне далеко. Вряд ли во мне так уж много магии. Я буду мешать ему, чем смогу, но, если ты не поможешь, Брайру всегда будет грозить беда. Мы могли бы освободить всех тех, кто живет в страхе перед колдуном. А потом поселились бы, где захотим.
Огромный гранитный зверь прислоняется спиной к дереву. Бату выдыхает еще одну волну влажного воздуха.
Ты так предана этим людям. Стоит ли рисковать ради них всем?
На глазах закипают слезы. Я вспоминаю озорное выражение лица Рена, когда мы только-только познакомились, вспоминаю доброту Оливера, робкую надежду, исходившую от Делии и других девочек, которых я спасла из Белладомы. Я думаю о тех обрывках воспоминаний из жизни Розабель, о том, как они мне дороги.
— Да, — шепчу я, и горло сдавливает неведомая сила. — Я тоже была человеком. Я любила свой город, а теперь люблю еще больше. Я столько всего натворила, и теперь должна это исправить. Я не брошу людей на милость колдуна.
Ты ведь понимаешь, что они не ответят тебе тем же?
Я киваю и душу рвущееся из груди рыдание. Я — чудовище. Может, кто-нибудь из горожан и простит меня — Рен, девочки, — но остальные будут видеть только мои крылья и хвост.
Бату опускает огромную голову и заглядывает мне в глаза. Я ощущаю его металлический запах.
Они не заслуживают твоей заботы, сестра. Если передумаешь, приходи к реке. Я укрою тебя в своем логове.
Из леса у меня за спиной доносится какой-то хруст. Я оборачиваюсь. В воздухе стоит сладкий запах, похожий на медовый.
Здесь опасно. Я ухожу. Уходи и ты. Прощай.
— До свидания.
Я кладу руку дракону на морду. Бату мерцает и исчезает, магия покалывает мне пальцы. Сегодня он ушел очень быстро.
Пустота внутри меня растет. Что, если я не сумею защитить Брайр? И никогда больше не увижу Бату? Вдруг я выбрала неправильно?
Внезапно просыпаются инстинкты, и на сомнения времени не остается. В лесу что-то не так. Что-то спугнуло дракона.
Надо уходить, и чем скорее, тем лучше.
Я поднимаю Эмми и бегу, покуда деревья не становятся реже. Теперь можно раскрыть крылья. Скоро уже дорога.
Я останавливаюсь как вкопанная. Со стороны дороги доносятся голоса и мерный топот. Что-то многовато сегодня путников в горах.