— Король уже тут, — говорит Оливер от широких мраморных дверей.
Стражники немедленно вытягиваются в струнку. За королем выходит Рен и бледнеет, увидев Бату.
— Он настоящий! — сдавленным голосом говорит Рен.
— Ну да, — отвечаю я.
— Кимера, — говорит Оливер с видом человека, ненароком проглотившего яд, — что это значит? Драконы опасны. Они не раз уничтожали города, и…
Вообще-то, — говорит Бату мысленно, как обычно, — это были огненные драконы. Они такие, буйные. А каменные драконы никогда городов не рушили.
Оливер осекается. Рен хватается за мраморную колонну, чтобы не упасть. Должно быть, оба услышали слова Бату.
По дорожке бегут Делия и Грета.
— Ким, ты рехнулась? — выдыхает Грета.
Я вздыхаю. Когда я просила Бату о помощи, то как-то забыла подумать, как отреагируют на его появление горожане.
— Он пришел, чтобы помочь нам справиться с колдуном. Хотя очень при этом рискует, между прочим.
Глаза у Оливера округляются.
— Не может быть!
— Драконам верить нельзя! Он тебя съест в любой момент! — говорит Рен.
Я качаю головой:
— Можно. И нет, не съест. — Я улыбаюсь Бату и кладу руку ему на морду. — Мы с ним как брат и сестра. Мы защищаем друг друга.
— Должен сказать, что я разделяю опасения Рена, — говорит Оливер. — Чтобы кто-то мог приручить дракона — такое даже вообразить невозможно. Быть может, драконы мудры, но они склонны ко злу. Не зря их так боятся.
Я бросаю взгляд на Бату — блестящие каменные чешуйки, влажное дыхание, искренняя ненависть к колдунам. И еще доброта. Бату спас мне жизнь; он мой друг.
— Этого дракона я не боюсь. И вы не бойтесь. Все его сородичи были убиты колдуном. Вся семья, весь народ. Барнабас их годами выслеживал. И если мы хотим расправиться с колдуном, то Бату это касается не меньше нашего.
Я не причиню тебе вреда, король Оливер, клянусь скалами. В отличие от моих буйных сородичей я не склонен к разрушениям. Я лишь хочу жить свободно и без страха.
Делия и Грета замирают и обмениваются ошеломленными взглядами.
Оливер делает шаг к Бату, останавливается и несколько секунд молча рассматривает сидящего на ступенях дворца зверя.
— Я тебе верю, Ким, иначе не назначил бы тебя Хранителем Города. Если ты поклянешься, что этот дракон прилетел к нам на помощь, мне ничего не останется, как поверить. Кто же осмелится отказать дракону? — Он берет меня за руку. — Колдун вот-вот появится у наших ворот, и мы не можем отказываться от помощи, особенно если ее предлагает существо, способное победить его.
— Вы об этом не пожалеете, честное слово, — говорю я, пожимая ему руку.
Бату наклоняет голову, изображая поклон, и одобрительно фыркает в ответ на сказанное королем.
— Но будьте осторожны. Помощник у тебя что надо, но Барнабас очень зол, а потому еще опаснее прежнего, — говорит Оливер.
— Не тревожьтесь, теперь я всегда буду настороже.
Вскоре это безумие окончится. Мой дракон со мною.
А вместе мы справимся с любым колдуном.
День семьдесят седьмой
С самого заката мы с Бату сторожим стену в том месте, где сквозь нее проникла шипастая лоза. Сейчас уже далеко за полночь. Стена, защищающая город от врага, в одном месте обрушена, и пролом так широк, что в него могут пройти сразу двое. Основание стены совсем раскрошилось — раньше оно было крепче, — а выложить его заново мешают спутанные в клубок побеги. Подозреваю, что Барнабас что-то в этом роде и задумывал. И я уверена, что у него уже есть план.
Там, где лоза проникает в город, сидит Бату, собой перегораживая путь врагу. Ночь ясная, звездная, и я пытаюсь узнать в небе созвездия. Это напоминает мне о тех временах, когда мы смотрели в небо вместе с Реном. Кажется, что это было ужасно давно.
Что ты видишь в небе, сестра? — спрашивает Бату.
— Звезды. — Я сижу, опираясь спиной о чешуйки его хвоста. — Один человек сказал мне, что, когда люди умирают, они превращаются в звезды. Значит, моя мама и девочки, которых забрал колдун, смотрят на нас с небес. Мне нравится думать, что драконы и другие существа после смерти тоже становятся звездами, но я точно не знаю — может, это только с людьми так.
Я прикусываю губу. Интересно, а я еще человек или уже нет?
Люди, драконы, гибриды — все мы так или иначе животные. Уходя из жизни, все мы возвращаемся во вселенную.
Бату указывает хвостом на кучку звезд в небе, и я вдруг вижу, во что они складываются.
— Это же дракон! — говорю я.
Слезы облегчения бегут у меня по щекам, и звезды сливаются в единое пятно мерцающего света. Когда-нибудь я вернусь к семье, от которой меня оторвал колдун, даже если это значит, что мне придется вечно глядеть на Брайр с высоты.