— Василиск, — честно призналась Наташа, под тихий ужас парней.
— Ого! Я читала про вас. А почему я не умерла от взгляда?
— Я могу контролировать эту способность, — окончательно убедившись, что Помона искренне интересуется без каких-либо подозрительных замыслов, девушка улыбнулась новой гостье.
— А как же страх? — спросил Реддл.
— Том, я иногда поражаюсь твоим вопросам. Логически порассуждай. В первые секунды страха любое существо теряет над собой контроль. Это хорошо, когда удаётся тут же вернуть его. А если впасть в панику? Вот ты бы что сделал?
— Я понял тебя. Инстинкт самосохранения. Помона, да? — Спраут во время их короткого разговора успела осмотреть и компанию, и помещение, а когда один из незнакомых ей слизеринцев обратился к ней, просто кивнула. — Меня зовут Том. А это Тони. У меня к тебе есть просьба. Ты же умеешь хранить секреты? Не рассказывай никому про это место, ладно?
— А мне можно сюда приходить? — девочка нахмурилась, и у Тома появилось ощущение, будто это не столько вопрос, сколько торг.
— Если Натали не против, то и я возражать не буду.
— Тогда по рукам! — Помона так лучезарно улыбнулась, что не ответить ей улыбкой не смог никто. — А ёлку ты принесла, чтобы украсить? А можно я помогу?
— Конечно, а то мальчики меня игнорируют. Совсем помогать не хотят, — змея демонстративно надула щёки, изображая обиду.
— Письма это святое, Наташа, — со смешком отозвался Долохов. — Особенно родителям.
— И хочется же тебе меня именно Наташей называть, — девушка продолжила установление дерева.
— Ты же называешь Абраксаса Абашей, хотя знаешь, как его иногда передёргивает от такого сокращения, — смотря в пергамент, проговорил парень.
— Наташа так Наташа. Поми, ты же не против, если я буду так тебя звать? Придержи ёлку, пожалуйста.
Тихо украсить ёлочку не получилось. Девушки быстро подружились и, несмотря на значительную разницу в возрасте, говорили на все темы, приходящие в их головы, усердно их смешно комментируя. Парни под таким натиском сдались и присоединились к ним. Ну а как можно заниматься своими делами, когда рядом то и дело переходят на хохот из-за очередной удачной идеи с шутливым украшением?
С ёлки Наташа ловко перенесла всеобщее внимание на неукрашенный кабинет, который выглядел особенно серо на фоне ярких украшений дерева. Весёлые темы ни о чем плавно перешли на обсуждение природы змей. Особенно василисков. У Помоны знаний не хватало, но она с интересом узнавала новое от своих, как она их сразу же окрестила, друзей.
— А всё же даже немного жаль, что ты, Нат, не можешь колдовать. И ведь вроде магическое существо, — со вздохом лёгкой печали рассуждал Том. Наташа подозревала, что у него были какие-то теперь неосуществимые планы на тему «василиск и магия».
— Признайся, у тебя просто есть садистские наклонности, но их не на кого выплеснуть, — смеясь, прервала речь парня девушка.
— Почему не на кого? У меня есть мои Пожиратели.
— Кто? — не поняла змея.
— Пожиратели, — повторил Том. — Наш клуб. Мы сначала называли себя Вальпургиевыми рыцарями, но я решил переименовать.
— Ты о тех бедолагах? И что они у тебя пожирают? — усмехнулась Наташа, снова переиначив его слова на русский манер. Том уже привык к этой её черте, ведь до этого не раз замечал такое же рассуждение и мышление от Тони.
— Смерть, — тихо ответил Реддл, смотря на новую знакомую.
— И как успехи? — переведя взгляд на собеседницу, он увидел, что усмешка у неё стала более ироничной.
— Что на этот раз не так? — Том нахмурился. Над ним не насмехались уже несколько лет, и тот факт, что эта девушка делает это так открыто и часто, его немного раздражал.
— В прямом смысле «пожиратель смерти» означает «тот, кто ест смерть». В переносном «тот, кто побеждает смерть». Так как ваши успехи, раз вы называете себя побеждающими смерть? Победили? Если судить по твоему гневному взгляду, то нет. А учитывая, что Долохов помалкивает, то эта тема для тебя болезненная. Теперь переключусь на другую логическую цепочку. Раз вы «побеждаете» смерть, то это значит, что вы или ты ищете бессмертия. А теперь новый вопрос. Зачем?
— Доказать свою силу, — от Наташи не укрылось, что Том говорил лишь часть правды, но она не винила его в этом, ведь понимала, что вряд ли во время войны возможно жить без страха перед смертью.
— Кому? — они сами не заметили, как перешли на тихое шипение.