— Всё наладится. Вот увидишь.
— Забавно. Прошло всего чуть больше полугода, а я уже не могу представить, как бы справлялся с этим всем один.
***
Разборки и притирания с новоявленными родственниками, а также новоселье и закупка мебели, конечно, дела нужные, но лето проходит быстро, а Наташе ещё нужно как-то официально в Хогвартс устроиться. Идея Салазара безусловно была хороша, но перед этим змее необходимо узнать про издания, в которых она может о себе заявить, и о ситуации в целом. А для этого нужно найти магазин, продающий не только новые выпуски газет и журналов, но и подшивки старых. И учебники за все курсы тоже лишними не будут. Ещё в Хогвартсе Тали спрашивала их у Тома, но предприимчивый Реддл мог дать лишь свои конспекты за прошедшие курсы: старые учебники он каждый год продавал старьёвщику.
После очередной прогулки по Косому переулку, Ната поняла ещё одну важную проблему — нужно придумать что-то для её перемещений в Лондон, ведь каждый раз просить Тома перенести её туда, было неудобно. У парня тоже могут быть дела, да и он планировал найти работу на остаток лета. Но этот вопрос Наташа отложила на более позднее время. Сейчас у неё была более трудоёмкая и времязатратная работа.
За последние дни в Хогвартсе змея выписала все упоминающиеся у Слизерина зелья и рецепты к ним, а сейчас проверяла по журналам и книгам что за тысячу лет после него было создано или найдено в летописях. Ведь вот умора будет для волшебников, если она вдруг заявит, что создала уникальное новое зелье, а на деле окажется, что его давным-давно открыл кто-то другой.
— Такими темпами я даже к зимним каникулам не закончу, — устало пожаловалась сидящая за письменным столом девушка и уронила голову на руки. — А ведь ещё нужно в нарезке потренироваться. То-то смеху будет, если окажется, что профессор режет ингредиенты хуже, чем его студенты.
— С нарезкой я тебе помогу. После примера проще: понимаешь к чему стремиться, а дальше дело за малым, — отвлёкшись от книги, ответил Том, полюбивший сидеть на подоконниках.
— Ага, а между делом наварю нам запас зелий, которые могут и не пригодиться вовсе.
— Зачем? Можно же подобрать всё так, что будут только те, которые часто используются.
— Часто используемые часто оказываются сложными в приготовлении, — фыркнув, Наташа посмотрела на собеседника. — Думаешь, я такие сразу без опыта варки потяну?
— Я ж с тобой буду, — парень улыбнулся. — Куда ты денешься?
Обречённый вздох василиска вызвал у Реддла смешок. Волшебник не смог бы сказать, когда это началось, но в какой-то момент змея стала позволять себе иногда покапризничать. Что примечательно, её капризы не несли за собой желание отлынивать. Это было скорее короткой передышкой перед очередным броском в дела или самообразование.
— Кстати, Абраксас приглашает к себе в гости. Что скажешь?
— Скажу, что мне всегда было интересно посмотреть на дом аристократа, — выпрямившись, девушка посмотрела на разложенные журналы и книги перед собой таким взглядом, словно вместо них она видела своих злейших врагов. — А ещё скажу, что я задралась всё это читать, поэтому может перекусим?
Очередной смешок от Тома и жест, приглашающий идти на кухню. Спустившись вниз, герои застали Меропу за уборкой в столовой. Не став её отвлекать и беспокоить перекусом, Наташа сама быстро собрала несколько бутербродов, пока парень занимался приготовлением чая. Всё это чуть позже хорошо зашло под обсуждение визита в гости к Малфою. Реддл пересказывал рассказы блондина о красотах менора, когда змея решила помыть за ними посуду, но её остановил тихий голос женщины:
— Я помою, — сказала девушке Гонт.
Ната же, бросив быстрый взгляд на замолчавшего Тома и уловив смену его настроения, молча кивнула, после чего жестом указала парню на верх, говоря этим, где будет находиться, и вышла из комнаты. Какое-то время тишину помещения нарушал лишь шум воды и редкий звон посуды. Все эти минуты волшебник внимательно наблюдал за Меропой.
— Почему ты не искала меня? — прямо спросил Реддл.
Услышав слова сына, женщина замерла на месте, не решаясь шевелиться. Не получив ответ сразу, Том продолжил череду вопросов:
— Не хотела? Запрещали? Боялась? Почему, мама?
Парень не повышал голоса и ничем не проявил ярость или обиду, но Меропа всё равно вздрогнула от его обращения к себе. Секунды, а затем и минуты тянулись в тишине. В какой-то момент Реддл устал ждать ответа, который всё не звучал, и отстранился от тумбы, около которой всё это время стоял, да обронил: