От жуткого воспоминания отвлекло холодное прикосновение к его ладони. Это Наташа сжала его руку и, посмотрев парню в глаза, передала мысленное успокоение:
«Он хороший человек без злого умысла. Можешь не ждать от него неприятностей. Я проверила».
Том вздохнул. Он ведь и сам это понимает и видит. И до чего неприятно осознавать, что чего-то боишься и что твой страх виден окружающим. От злости на себя парень крепче сжал зубы. Встретившись взглядом с целителем, он со слабой усмешкой сказал:
— Больше вопросов нет. Приступим?
Сеанс лечения Реддла стал интересным опытом для Наташи. Она впервые смогла наглядно посмотреть на то, как выглядит работа с ментальной составляющей человека в потоках магии. Когда Алистер, как он сам выразился, только прощупывал «почву», от него к Тому через волшебную палочку потянулись, словно щупальца, тонкие потоки магии. Когда один из потоков коснулся тёмного пятна на ауре Реддла, в котором Тали и заподозрила то самое воздействие, колдомедик нахмурился.
— А вот тебя-то я сразу не заметил, — пробормотал Филч. — Новости такие. Obstructionum нанесли без настройки. Это хорошо. Я смогу сразу его снять и не придется распутывать клубок хитросплетений. Из плохого — менталист тебе попался хреновый. Наложил заклинание настолько плохо, что активировал одно из родовых проклятий.
— Какое проклятие? — поинтересовалась Наташа, опередив с вопросом Тома и внимательно в него всматриваясь.
— Тоже из ментальных. Turbido conscientia. Помутнение сознания. Приводит к расстройствам личности, провалам в памяти, зацикленности на одной идее. В купе с повышенной агрессией, которую мы наблюдаем, гремучая и жуткая смесь. И самое паршивое, что активно проявляется внезапно и прогрессирует очень быстро. И в большинстве случаев в итоге мы имеем душевнобольного волшебника, которого нужно изолировать от общества. Теперь даже понятно, почему Гонты ушли из общества. Оказались куда более разумными, чем о них думают.
— Не спешите с выводами, доктор, — возразила Наташа.
— Целитель, Натали. Не доктор. Провели долгое время среди немагов?
— Верно. А на счёт Гонтов… если среди них и были разумные личности, то это были далёкие предки.
— Меропа Гонт не выглядела безрассудной, — теперь с улыбкой возразил Алистер: парню определённо нравился и был интересен их диалог.
— Похоже, у нас с вами разное мнение о разумных поступках, — хмыкнул Том. — Хотя соглашусь, что из живых Гонтов в ней трезвого мышления сохранилось больше всего. По женской линии проклятие передаётся?
— Сугубо по мужской. К слову, матушка начала принимать выписанные зелья?
— Точно по расписанию, — ответила Наташа. — Я верно поняла, что суть у наложенного заклинания и проклятия одинаковая?
— Не совсем. Они приводят к одному итогу, но действуют по-разному. Проклятие не зря называют «помутнением сознания». И внешне, и по ощущениям пациентов оно проявляется в точности значения этого выражения. Mens obstructionum дословно переводится как «блок разума». В сознании накладывается блок или заплатка, как больше нравится, которая оказывает своё влияние. Естественно в случае, когда всё сделано правильно.
Том с Наташей синхронно кивнули, задумавшись над словами Алистера. Колдомедик хмыкнул и бодро спросил:
— Ну что? Продолжим?
***
Ближе к середине августа, когда Наташа собралась обращаться в школу в надежде официально устроиться там, профессор Слизнорт вдруг предложил встретиться в том самом кафе, где они познакомились. Ближе к началу учебного года Косой переулок стал в разы многолюднее и громче: волшебники закупали для своих чад всё то, что не было регламентировано списком от школы. Наташа понимала такой подход и уважала. Том тоже заранее прошёлся по магазинам, и теперь ему оставалось лишь получить свой список учебников и свериться с ним.
Гораций дожидался девушку за своим любимым столиком с кружечкой чая и газетой в руках. Брови мужчины были нахмурены, и Тали даже знала почему: новости были неутешительные. Гриндевальд всё набирал и набирал силы, и англичане разумно опасались, что вскоре он пойдёт на них. Был у него какой-то зуб на эту страну, но Наташа так и не поняла какой.
— Добрый день, Гораций, — с вежливой улыбкой поприветствовала девушка профессора и заняла свободный стул напротив.
— Ох, Натали, добрый-добрый. Простите, увлёкся и не заметил, как вы подошли, — хмурость в миг исчезла с лица мужчины, и он снова стал привычно улыбчивым.