Ну и видок у меня, думал Кай, бросив повод. Я похож на бесноватого. Или на колдуна.
Об угощении, которое ему подсунули ночью, он старался даже не думать - подступало к горлу.
Что я такое ел... нелюдскую пищу...
Хотя сил прибавилось, и голод больше не донимал.
Когда показался плетеный забор Белых Котлов, Кай мечтал только о постоялом дворе. Вымыться. Глотнуть вина. Поесть супу, черт возьми.
И не подходить к огню. К людям тоже лучше не подходить.
Мары полуночные...
Против ожиданий деревенская улица пустовала. Даже дети не бегали по осенним лужам. Довольная жизнью пегая свинья разлеглась поперек проселка и не обратила на одинокого путника никакого внимания.
Кай услышал шум голосов, выкрики, гомон. Проехал дальше - чуть не все население Белых Котлов толпилось на площади у длинного приземистого дома, крытого серой дранкой. Женщины, некоторые с детьми на руках, мужики с мрачными лицами, седобородые старики...
Двери длинного дома были распахнуты, внимание толпы приковано к происходящему внутри.
В центре площади недвусмысленно возвышались столбы с перекладиной и парой веревочных петель.
Толпа расступилась перед странным незнакомцем, сомкнулась снова за лошадиным хвостом. Кай спешился, подошел к распахнутым дверям, пригляделся.
Внутри тоже толпился народ, почище и поважнее, женщин не было. У дальней стены сидел за дощатым столом добротно одетый рыцарь в котте с кавеновым гербом.
Сколько раз Кай расспрашивал Вира о Чистой Верети и своем несостоявшемся отчиме! "Три золотых сокола на синей перевязи", стукнуло в груди. Кровь бросилась в голову, прилила к щекам. Парень застыл в дверях, неподвижно, пожирая рыцаря глазами. Потом понял, что это не Кавен. Лорд Кавен, по словам Вира, был светловолосым, а сейчас, наверное, седым.
Рыцарь, черный, скуластый, похожий на грача, только что налил себе питья из стоящего рядом на столе кувшина, отхлебнул, утер губы.
За его спиной маялись двое солдат, обводили толпу скучающими взглядами.
- Обвиняется, - лениво сказал рыцарь, даже не заглядывая в лежащий перед ним пергамент. - Дуко, сын Карпа, по прозванию Заноза, родом из селища Белые Котлы, в нижеследующих преступлениях...
- Не ходил я на найлскую сторону, - безнадежно пробубнил здоровяк в рваной куртке, со связанными за спиной руками. - Ну вот не ходил и не ходил, ваша милость... чего забыл я там... и Кукша не ходил, потому как делать там нечего...
- И Симен, сын Карпа, по прозванию Кукша, - продолжил рыцарь, - обвиняются совместно в преступных с найлами связях, незаконной торговле...
Похоже, нарвался на лордский суд. Сам лорд не поехал, мелкие сошки, послал кого-то из капитанов.
"Это дела разбойничьи", вспомнил Кай.
Может они знают что про Шиммеля. Вот только... после того, как из-под ног вышибут полено, ничего уже не скажешь, как бы далеко ни вывешивался язык.
- ... в проведении ритуалов языческих, господу нашему противных, - список обвинений оказался изрядным. - В пролитии крови звериной и человеческой, в угоду злокозненному демону Шимилю, в поклонении оному, а тако же разбою, с оным Шимилем совместно чинимому, что есть преступление претяжкое, кое шибеницей карается.
Заноза, виновато бубнивший что-то насчет найлов, замер. Похоже, такого он не ожидал.
- Поклеп это! - наконец дернулся он. - Не было такого!
- Ага, поклеп! - вскинулся один из стариков, столпившихся у стола. - А кто сивую кобылу-трехлетку прошлой весной с собственного двора свел неведомо куда! Все знают, что их резать надобно в жеребячьем возрасте, а ты ее кормил, а потом и увел! Шиммелю лошадь готовил!
- Да продал я ее, - оправдывался Заноза. Светловолосый и всклокоченный Кукша, видно младший брат, молча стоял рядом, белый, как известь, изредка оглядывал толпу, словно в поисках подмоги. - Тебе бы только чужую кобылу зарезать, Куча!
- Так батя твой против был, все помнят! Он тебя еще по селу с батогом искал, а ты кобылу увел, увел вопреки воле отцовской. А весной разбойники опять лютовали!
- Дак я то при чем?
- А при том, что кобыла твоя была!
Седенький и согбенный Куча постучал палкой по половицам.
- Всегдааа, всегда такой супостат найдется, который Шиммелю лошадь даст! Малые Козлищи весной пожгли? Пожгли! С амбарами и коровником вместе.
- И девок всех тамошних перетрахали! - встрял из толпы молодой голос.
- Да, хорошие девки были, между прочим!
Рыцарь поморщился и поднялся. В толпе поутихли.
Кай вслушивался и вглядывался до рези в глазах. Странно, никто не отодвинул его от входа. Он так и маячил в дверном проеме - один.