— Что, уже продал меня? — спросил он неприятным голосом. — Успешно?
Старик, чуть ли не скрипя, повернулся.
— Ты сам и продать себя толком не можешь, Кай. За фигляра не дорого дадут… так, пару серебрушек…
— Проваливай, Чума. — «Чума» он прошипел сквозь зубы. — А то от моего фиглярства у тебя разом кишки вымерзнут. Надоели твои советы. Недалеко ты ушел от моего родича — такой же старый упырь. Плевать я хотел на вас обоих. Лайго, выведи его.
Найл подбросил в огонь еще пару брикетов и подошел к старику.
— Сэн Расон, прошу вас.
Старый рыцарь, не говоря ни слова, поднялся и оперся на подставленную руку. Стоять ему было тяжко.
Кай прошелся по комнате, ни на кого не глядя, огонь в камине никак не хотел разгораться, вспыхивал и угасал снова, расползаясь кислым дымом.
Ласточка невольно вспомнила мертвого рыцаря на старостержской площади, широко раскрытые заледенелые глаза.
В комнате стало совсем тесно, словно бы кто-то незримый, огромный, вошел и заполнил ее всю, разом.
Чужое, давящее присутствие.
Вон оно, ее сокровище, мечется от стены к стене, а это страшное движется вместе с ним. Лорд Радель не сводит с парня обведенных темным глаз и, похоже, все благие речи каева советника пропали даром.
Никто не отдаст крепость безумцу.
Кай остановился и поглядел на Ласточку, потом на раненого лорда.
— Мне не в чем каяться, — вдруг сказал он и криво улыбнулся. — Я нашел записи… того года, когда родился.
Тряхнул волосами, словно отгоняя злые мысли. По стене запрыгала тень от факела, распласталась в углу. Потом шагнул к Ласточке, сунул ей ворох разрозненных листов.
— На, погляди. Обхохочешься. Мою…мать, оказывается, священник благословил.
— Теперь мне никто не указ, — выдохнул Кай. — Ни чертов старик, ни привидение из могилы! Я сам справлюсь. Один.
Он рассмеялся, торжествующе и зло. У Ласточки зазвенело в ушах от этого смеха, заледенели пальцы. Беременная девица в углу тихо охнула.
— Может все-таки… обсудим наше будущее? — осторожно предложил лорд Гертран.
Кай замер посреди комнаты, склонив голову набок и прислушиваясь настороженно, как дикий зверь. Хрипло задышала Ланка, потом с улицы донеслись невнятные выкрики, гомон, деревянный стук чего-то тяжелого, потом тяжкий глухой удар.
— Поздно.
Он шагнул к окну, так быстро, что очертания фигуры расплылись в полумраке. Сдернул рогожу, со скрежетом раскрыл перекошенные ставни, выглянул. Холодный ветер, ворвавшийся в комнату, растрепал спутанную гриву, пронзительно взвыл в каминной трубе, ударился в дверь, сотрясая ее на петлях, распахивая настежь.
— Надо же, — сказал Кай, улыбнувшись мечтательно, словно девушка, к которой впервые посватались. — Мой драгоценный братец не держит слово. Тем хуже для него. Разве можно быть таким нетерпеливым…
Повернулся к лежащему. Пальцы стиснули рукоять меча.
Ласточка, превозмогая накатившую тоску, смертную, стылую, как вода в полынье, схватила первое, что попалось под руку — деревянный ковш.
— Я наверное должен бы тебя прикончить, — сказал Кай сипло. — Может, скинуть со стены… под ноги Соледаго.
Лорд Гертран приподнялся на локтях, лицо его исказилось от непомерного усилия. В темных глазах полыхнула ярость, словно угли раздули.
Кай отнял руку от оружия, кивнул.
— Потом…поговорим.
Через мгновение его уже не было в комнате. Ласточка не успела заметить, как он вышел — только тень мелькнула.
Она так и осталась стоять, с тяжелым черпаком в одной руке и пачкой смятого пергамента — в другой.
Ланка, тяжело поворачивавшаяся на своей подстилке с боку на бок, снова охнула и вдруг взвыла в голос.
— Ой, теть Ласточка, кажись началооось! — всхлипнула она, хватаясь за поясницу. — Тянет то как! Ой, боженьки мои, помру теперь, чертово отродье у меня в животе, как есть чертово…
— Началось…! Лучше времени не нашла.
Ласточка со всей силы саданула черпаком о стену.
Раздался треск и в стороны полетели щепки.
— Не прогневайтесь, добрый господин, но в Чарусь я больше не ходок. Зарекся уж два года как. И не упрашивайте, и не грозите, сам не пойду, и девку с вами не пущу.
— А ты мне не батька, дядь Зарен, чтобы указывать, куда ходить. — Котя упрямо зыркнула исподлобья. — Я, небось, не хуже тебя болота знаю, господа рыцари меня в проводники себе взяли. Я через Дальний брод войско королевское провела!
— Носом крышу не проткни, — окоротил ее мужик. — Ишь, задрала до небес. Дальний брод это тебе не Чарусь. Ты бы им еще до овина путь указала.