— У тебя швайка при себе? — морщась от вони, спросил Чеснок у приятеля.
— Конечно, — ответил Лука, тоже морщась, — а что?
— Паршивое местечко, — отвечал Рокко, — а я обрез забыл.
— Да, — согласился Крючок, — место дрянь и люди на людей не похожи.
— Какие люди! — вдруг громко крикнул кто-то. — Неужто сам Рокко Чеснок к нам пожаловал.
Ребята поглядели на кричащего и сразу оба узнали его. Это был небезызвестный Диего Блацо по кличке Фиксатый. Диего улыбался ребятам, как старым знакомым, впрочем, они и вправду были давно знакомы.
Фиксатый подошёл к пацанам и, сверкая даже в смрадном воздухе этого кабака своим золотым зубом, протянул руку:
— Здравствуй, Рокко, давно не виделись, ты, я слышал, стал крупным человеком в бригаде Носатого Буратино. Много шума вы наделали, ребята, за последнее время.
— Стараемся, — скромно сказал Чеснок.
— И ты, Лука, — Диего поздоровался и с Крючком, — ты тоже хорош. А совсем недавно вы воровали дыни на рынке да вешали кошек. А сейчас гляжу на вас и восхищаюсь, — он подмигнул пацанам. — Признавайтесь, девки, наверное, сохнут по таким красавцам? А?
Фиксатый весело засмеялся.
— Да брось, Диего, — немного сконфузился Чеснок, — что ты из нас, в самом деле, рисуешь?
— Не скромничайте, ребятки, не скромничайте, — он взял пацанов под руки, повёл их к подсобке, — а ведь я вас помню ещё сопливыми, чумазыми. Как летит время, как летит время. Пойдём-ка выпьем за встречу. Хозяин! Самого лучшего рома для наших уважаемых гостей.
Они втроём уселись в небольшой, на удивление чистой и даже свежей комнатушке, куда им тотчас была доставлена бутылка отличного ямайского рома и много мясных закусок явно неплохого качества.
— За встречу, — поднял бокал Фиксатый, и они выпили. — Кстати, ребятки, если не секрет, конечно, а что вы делаете в такой отвратной дыре, как эта? Судя по вашему прикиду, люди вы небедные, могли бы найти трактирчик и побогаче.
«А ты-то что тут делаешь?» — хотел было спросить Чеснок, но из вежливости ответил:
— По делам зашли. Кое-что выяснить нужно у трактирщика.
— По делам? А-а. Понятно. Вы теперь люди деловые, — произнёс Диего.
— Я, кстати, теперь тоже деловой человек.
— Неужто? — искренне удивился Лука. — Ты же по понятиям жил, тебе ж работать западло? У тебя ведь вон какой авторитет был.
— Лука, друг, — улыбнулся Блацо, — мы живём в интересное время. На носу новый век, старые традиции умирают. Слышали, наверное, про самодвижущиеся коляски?
— Слыхали, — ответил Чеснок, — ахтомобиль называются.
— Точно. Так вот, ребята, не за горами новый век, и жить теперь надо по-новому. Сейчас многие авторитетные люди, и даже сам дон, говорят о том, что нужно идти в ногу со временем, и только замшелые ортодоксы ворчат: западло — незападло. А я придерживаюсь мнения, что западло сесть в тюрьму за десять сольдо на десять лет. А быть богатым вовсе незападло. Да и не один я так считаю. А вы как думаете?
— Я думаю, что работа работе рознь, — рассудительно сказал Рокко, — это первое, а насчёт тюрьмы я считаю, что сесть в тюрьму ума много не надо. Ума много надо, чтобы в тюрьму не попасть.
— Верно, ребятки, верно. А вот скажите мне, пацаны, за что незападло попасть в тюрьму?
— За честь, — сказал Рокко, нахмурившись, — за мужскую честь и за друга.
— Я думаю, — добавил Лука, — что за большие бабки тоже можно рискнуть.
— Пацаны, — важно сказал Фиксатый, — вы правильные люди. Давайте выпьем.
Они опять выпили, и Диего снова начал разговор:
— Ладно, ребятки, ладно. Так какое дело у вас к трактирщику?
— Диего, — сказал Чеснок, — ты пойми нас правильно, но у нас дело к трактирщику, а не к тебе.
— Понял, — сказал Фиксатый и улыбнулся, — только вы, ребятки, наверное, не знаете, что я с трактирщиком в долях. И всё, что касается его, касается и меня.
— Ох, ты, — восхитился Лука, — в долях по трактиру, вот ты ловкач, Диего! Как это тебе только удалось?
— Я умею находить подход к людям, — опять улыбнулся Фиксатый. — Так что не стесняйтесь, говорите, с чем пожаловали.
— Во как, — Рокко почесал затылок, — ещё недавно ты коней воровал у хуторян, а сейчас в долях по трактиру. Да-а.
— Да я и сейчас иногда, как говорится, трясу стариной. Но это больше для души, один раз даже вернул лошадь обратно, больно бедный был хуторянин.