А на следующее утро Буратино собрал всех и сказал:
— Парни, нас загнали в угол, нам не оставляют никакого выхода, мы на грани войны. И мы не будем ждать, пока эти гады нанесут нам удар первыми. Сегодня ночью мы проведём первую операцию и надеюсь, что кое-кому не поздоровится.
— Ну началось, — вставил Лука.
— А кому не поздоровится? — спросил Пепе.
— Кое-кому, — ответил Буратино, — это вы узнаете завтра, кто был наш злейший враг. А сегодня я отменяю все выходы домой, все будут тут. А к утру двое из нас нанесут им удар. Сами понимаете, что с ответом ждать долго не придётся, но с сегодняшнего дня ефрейтор Брассели будет дежурить по ночам. А днём все должны быть начеку. Далее: наш враг наивно полагал, что отрезал нас от рынков сбыта. Но, слава Богу, это не так. В течение этой недели мы снова будем выходить на свою мощность.
— А кто же у нас будет покупать товар? — удивился Пепе.
— Мои друзья из столицы, в связи с этим у нас добавится проблем, естественно, так как весь товар теперь мы будем отправлять не морем, а по железной дороге. И отправлять будем скрытно. Нам потребуются контейнеры и лошади, но я полагаю, что ты, Пепе Альварес, с этим справишься, мало того, нам придётся, переклеивать акцизные марки, так как наши марки не устраивают наших новых столичных партнёров из-за своего низкого качества. Марки будут у нас через четыре дня, переклейкой займутся Комар и Гопак.
— А можно мне какое-нибудь дело, чтобы с пистолетом было? — спросил Масимо.
— Не торопись, — улыбнулся Буратино, — таких дел будет ещё навалом, я чувствую, ещё даже успеют надоесть. Потому что наш человек с той стороны говорит о сильной неприязни людей из синдиката к нашему маленькому заводику.
— Выдюжим, — пообещал Лука, — не впервой.
Рокко все распоряжения Пиноккио прослушал молча, но его лицо выражало крайнее недоумение. Оно просто вопрошало: «Буратино, ты с ума сошёл, что ли?».
Но Буратино не обращал внимания на удивление приятеля и, только расписав все обязанности для каждого члена своей банды, распустил их.
Рокко остался и спросил:
— Слышь, Буратино, я чего-то не пойму ничего. Это всё правда или нет?
— А ты как думаешь? — отвечал Буратино.
— Даже не знаю, наверное, правда, дюже складно всё у тебя вышло.
— Это хорошо, что складно. Информация очень важная, ты согласен?
— Согласен.
— И паренек синдиката просто вынужден будет её сообщить. Логично?
— Логично.
— А нам только и останется, что сидеть да смотреть, кто из наших попытается сегодня ночью сбежать. Вот и всё. Кто побежит, тот и гнида.
— Молодец, Буратино, умно придумал.
— Я придумал, — отвечал Буратино, — а ты уж будь ласков, проконтролируй ситуацию, чтобы гад не ускользнул.
— Да уж, прослежу, — пообещал Чеснок.
День тянулся бесконечно, казалось, солнце и не собирается садиться. За весь день никто, кроме Чеснока и Крючка, не покидал расположение завода, а эти двое только сходили за провизией.
К вечеру на глазах у всех Пиноккио выдал братцам два нагана, но Чеснок тут же отобрал у Фернандо револьвер, вернув ему взамен обрез, мотивировав это действие словами:
— Обрез лучше, картечью стреляет, целиться не нужно. С пяти метров никогда не промажешь.
И вот нервный для Буратино денёк, казалось, стал потихоньку заканчиваться. Перед закатом появился ефрейтор Брассели и занял свой пост под навесом у ручья. Парни же стали укладываться спать. Лука и Пепе улеглись прямо у костра на брезенте. Комар и Гопак — на складе. Буратино сделал вид, что пошёл к себе в контору. А Рокко с братцами спать не ложились, по особому распоряжению Пиноккио они теперь втроём дежурили ночью.
Вскоре заводик погрузился во тьму, костерок Луки потух, а хилые редкие облачка то и дело закрывали месяц. Было тихо.
Буратино взял револьвер, зарядил его, чуть-чуть, самую малость, попозировал с этой опасной игрушкой и через окно вылез на улицу. Тихонько дошёл до ручья и в кустарнике уселся на разваленный ящик. Стал ждать. Сидеть в абсолютной тишине, если, конечно, не считать похрапывания полицейского, было скучно, да ещё и комары донимали. Но Буратино сидел. Время шло, вернее, ползло, и, казалось, ничего, не произойдёт.
«Он должен, — думал Буратино, — должен отреагировать. Информация слишком ценна, и передать её нужно немедленно».
Прошёл, наверное, час, а может, и больше. У Буратино уже затекли ноги, сидеть на сломанном ящике было не очень-то удобно. Он встал, чтобы размяться.
И тут всполох света чуть осветил склад с водкой.
«Неужто ветер раздул костёр?» — подумал Буратино.