О, что это была за женщина. На вид ей было не больше двадцати пяти, у неё были волосы цвета мёда, собранные на затылке, и зелёные раскосые лисьи глаза. Хитрые. Её шёлковая блузка была весьма прозрачна, а бельё под блузкой едва удерживало роскошную плоть.
Она встала из-за стола и, стрельнув лисьими глазами в бандитов, сказала с обворожительной улыбкой:
— Сеньоры позволят свои головные уборы?
— Чего? — спросил Рокко, а Буратино молча снял шляпу и отдал её красавице.
— Я картуз не отдам, — отрезал Чеснок, — он у меня дорогой. Сопрут ещё.
— Как будет угодно синьору, — не стала настаивать барышня, улыбаясь, — прошу вас в кабинет, синьоры, синьор Кац вас ждёт.
Она открыла дверь, и ребята вошли в кабинет. Обстановка кабинета была заметно скромнее обстановки приёмной. Вся мебель подчёркивала изящный аскетизм хозяина, который восседал за небольшим столом. Рукава его зелёного сюртука были немного потёрты, и на локтях синьор не постеснялся носить кожаные заплатки.
— Синьор Кац, если не ошибаюсь? — спросил Буратино и протянул письмо.
— Не ошибаетесь, — скрипуче ответил синьор и взял конверт испачканными в чернила пальцами. — Присаживайтесь.
— Я хотел бы вкратце объяснить суть дела, — начал Буратино, — чтобы вы поняли, почему мы здесь.
— Я знаю, господа, почему вы здесь, — приступая к чтению, ответил банкир, — все приходящие сюда приходят за одним и тем же. Хоть раз, хоть один человек пришёл бы сюда за чем-нибудь другим. Он бы меня удивил бы. Да уж, вот так-то.
После этого он погрузился в чтение и читал небольшое письмо весьма долго. А друзья сидели молча, ждали вынесения вердикта. Наконец банкир оторвался от бумажки и позвонил в колокольчик. Дверь открылась, и на пороге комнаты появилась рыжеволосая красавица:
— Что угодно синьорам? — всё с той же обворожительной улыбкой поинтересовалась она. Причём в её голосе не слышалось раболепства или услужливости. Она говорила с лёгкой иронией, которая почему-то казалась Буратино многозначительной.
— Сеньорита Алиса, подготовьте бланк договора на недвижимость.
— Сию минутку, — ответила сеньорита Алиса и скрылась за дверью.
— Простите, — немного удивился Буратино, — о какой недвижимости идёт речь, у нас никакой недвижимости нет.
— Как же-с? Синьор Базилио пишет, что вы владеете винокуренным заводом.
Парни переглянулись, и Буратино продолжал:
— Ну, владеем, но он нелегальный, и я не думаю, что такой залог вас устроит.
— Лучше такой нелегальный завод в залог, чем ничего. Да и зря вы так волнуетесь, синьоры. Процентная ставка будет смехотворной, об этом меня просит дон, и не собираюсь ему отказывать в таких мелочах. А насчёт завода — это для подстраховки, согласитесь, что ваше, мягко говоря, шаткое положение не внушает ни одному серьёзному инвестору уверенности в своих инвестициях. Вас ведь, насколько я понимаю, могут убить в любой момент?
— Могут, — сказал Чеснок, — а могут и не убить.
— Мне было бы крайне неприятно, если бы вас убили после получения кредита, а так мне хотя бы отойдёт ваш нелегальный завод. Согласитесь, мои действия логичны.
— Логичны, — невесело согласился Буратино, — а позвольте полюбопытствовать, какие вы нам выставите проценты?
— Даже не извольте беспокоиться, смешные-с. Да-с, смешные-с, всего двенадцать процентов годовых с помесячной выплатой. Один процент в месяц — смех, да и только. Ну что, по рукам? — во взгляде банкира появилось что-то алчное, его глаза поблёскивали бусинками, словно глаза паука.
— Ладно, — сказал Буратино, понимая, что выхода у него нет и то, что ему придётся бежать из этого города. — Давайте бумаги.
Вскоре бумаги были готовы, их принесла сеньорита Алиса вместе с бутылкой дешёвого вина и тремя стаканами.
Буратино подписал закладную и пить отказался, а Рокко выпил, после чего поставил свою закорючку.
— Ну вот и всё, — улыбался банкир, — я верю, что наше сотрудничество и мне, и вам принесёт удовлетворение.
С этими словами он встал из-за стола, прихрамывая, подошёл к стене и открыл потайной сейф, который был спрятан за обоями. Рокко попытался заглянуть внутрь, но ничего ему разглядеть не удалось. Сейф был быстро захлопнут. А на стол перед бандитами легли две красивые бумажки.
— Ассигнации! — восхищённо произнёс Чеснок. — Настоящие!
— Естественно, других не держим.
Буратино тоже видел бумажные деньги в первый раз, он взял одну бумажку и прочитал: «Билет королевского банка утверждён Казначейством Его Королевского величества, имеет хождение при расчётах во всех уездах Тарабарского Королевства по номиналу. Подпись казначея королевства и т. д.»