— Буратино, там от дона пришли, тебя спрашивают.
— Что? — не понял Пиноккио, открывая глаза.
— Люди дона тебя спрашивают. Рокко уже с ними разговаривает.
— А чего им нужно? — спросил Буратино, садясь на постели.
— Не знаю, мне не доложились.
— Ладно, — окончательно проснулся Буратино, — Лука, будь другом, принеси воды умыться.
— Уже, — сказал Лука.
После того, как привёл себя в порядок, Буратино вышел из «конторы», она же спальня, и увидел недешёвую бричку с дорогим конём. А уж только после этого он увидел одноглазого Рому, с которым уже встречался.
— А-а, Пиноккио, — улыбался нашему герою Рома, как лучшему другу,
— кто много работает, тот сладко спит. Позволь представить тебе, — одноглазый указал на немолодого уже и очень солидного синьора, — это синьор Реджинальдо Валлоне. Это правая рука дона.
Всё это было сказано таким тоном, что Буратино сразу понял, ему оказана большая честь, очень большая.
— Здравствуйте, синьор Пиноккио, — сказал синьор Валлоне, протягивая руку, — много о вас слышал и рад, что мы наконец познакомились.
— Мне также приятно наше знакомство, — отвечал Буратино, не понимая, что происходит.
А Рокко от души улыбался, видя недоумение приятеля.
— Вы неплохо потрудились за последнее время, — продолжал синьор Реджинальдо, — и вам многое удалось сделать. Вам удалось изменить соотношение сил. И теперь дон готов оказать вам свою помощь. Он больше не считает вас бесперспективным предприятием, и нам нужно обсудить ряд вопросов.
— Я готов, — произнёс Буратино, не веря своим ушам, — может быть, присядем? Правда, обстановка у нас, как видите, спартанская.
— Ничего удивительного, вы ведёте тяжёлую войну с серьёзным противником, и это всё объясняет.
Они прошли под навес, где обычно сидел ефрейтор Брассели, и уселись на ящики. Синьор Валлоне предварительно подстелил себе платок.
— Ещё раз приношу свои извинения, — видя это, произнёс Пиноккио.
— Ничего, парень, ты уж извини, что я тебя так называю, но мой возраст и опыт позволяют мне это делать. Лучше сидеть на ящике, чем лежать в нём. Ладно, оставим патетику, вернёмся к делу. Сегодня ночью произошли события, которые, как уже я сказал, изменили соотношение сил. Но! — синьор Валлоне сделал паузу и посмотрел сначала на Буратино, потом на Рокко. — Но такие события, как правило, имеют большой политический резонанс, вы понимаете это?
— Простите, синьор Валлоне, а о каких событиях вы говорите? — спросил Пиноккио.
— Умный мальчик, — сказал Реджинальдо, взглянув на Рому, — но, дружище, не надо слишком умничать со стариком Валлоне. Ты знаешь, о чём я говорю.
— Извините, синьор Реджинальдо, — вмешался Рокко, — но мой друг сегодня ночью спал и ещё не знает о случившемся.
— Вот как? — удивился Валлоне. — Любопытно в вашей фирме дела ведутся, весьма любопытно. Но тогда я объясню вашему другу, синьор Рокко, вкратце, что случилось этой ночью. А сегодня ночью, парень, кто-то расстрелял Паоло Рыжего у одного из кабаков в порту, — Буратино искренне удивился, но он удивился ещё больше, когда синьор Реджинальдо продолжил, — и кто-то мастерски этой же ночью пристрелил Туза. Полицейские говорят, что человек, убивший Туза, был большой профессионал, он не оставил никаких следов. Нигде ни одного следа. Это говорит о высоком профессионализме исполнителя. Да, неплохо-неплохо, но, как я уже говорил, эти события будут иметь большой резонанс. Сюда съехалась вся свора окрестных журналюг. Они заполонили весь город, всюду шныряют, везде суют свои поганые носы, вынюхивают, выискивают. В общем, полицейским это всё очень не нравится. Наш многоуважаемый мэр сильно обеспокоен, наши друзья депутаты — тоже. Вы должны это понимать, ребятки, — а Буратино сидел, ошарашенный, и ничего не понимал. — Так вот, я здесь для того, чтобы выработать план наших совместных действий. Поэтому я интересуюсь, кстати, и не только я, что вы собираетесь предпринять в дальнейшем?
— Собираемся доделать дело, — ответил Рокко, — и решить вопрос с Томазо, Барерой и Фиксатым. На их счёт у нас кое-какие соображения.
— Не сомневаюсь, но теперь они будут осторожны, и так легко с этими тремя вы не управитесь. Боюсь, как бы эта война не затянулась, ведь война всегда бьёт больно по экономике нашего края. Но это полбеды, она также бьёт по репутации наших высокопоставленных друзей из мэрии, городского собрания и полиции.