— Вы предлагаете посредничество при установлении мира? — спросил Буратино.
— О каком мире идёт речь, дружище? Нет, о мире уже никто не говорит, слишком далеко вы зашли в решении своих вопросов, чтобы думать о мире. Я говорю о ваших оппонентах. Их осталось трое из пяти, но любой из этих троих в состоянии дать вам достойный отпор, даже в одиночку. Это уж вы мне поверьте на слово, я ни секунды не сомневаюсь, что в данный момент они решают, как быть с вами. И не надо быть провидцем, чтобы предвидеть к вечеру к лучшим исполнителям на побережье, а может быть, и в стране будут посланы гонцы. Исполнителям будут предложены огромные контракты, и те ни секунды не будут раздумывать. И боюсь, что ваше полицейское прикрытие их не остановит. Через два-три дня в наш город приедут самые высокооплачиваемые убийцы, и вам предстоит с ними встретиться.
— Это мы понимаем, — сказал Буратино, — а что же предлагаете вы, синьор Валлоне?
— Не я, а дон. Я представляю здесь его, простите за напоминание. А дон предлагает следующее. Из оставшихся троих ваших противников самый серьёзный Томазо Рыбак, займитесь им.
— А Барера? А Фиксатый? Или вы их не считаете опасными людьми? — удивился Пиноккио.
— Скажу вам по секрету, Барера — старый приятель дона Базилио. Дон уже пригласил его к себе в гости, да и Фиксатого тоже.
— Дон уберёт Бареру? — спросил Рокко.
— Нет, с Барерой дон договорится. Барера умный человек, он знает, на чью сторону встать и когда это сделать. К тому же Барера нужен нам, и имею в виду и дона и вас, молодые синьоры, для общего бизнеса в будущем. Ведь у него есть и корабль, и связи за границей с производителями.
— Ну с Барерой понятно, — произнёс Буратино. — А как будет обстоять дело с Фиксатым?
— Фиксатый, как и Барера, тоже получит приглашение посетить дона, — ответил синьор Реджинальдо, и все присутствующие поняли, о чём идёт речь.
— Фиксатый умный, — сказал Рокко, — он может и не пойти.
— Согласен, — ответил Валлоне, — Фиксатый умный, но я думаю, он пойдёт. И пойдёт он потому, что к дону пойдёт Барера. И выйдет от дона живым и невредимым, хотя и изменит свою позицию относительно синдиката. И Фиксатый поймёт, что ситуация кардинально меняется. И тогда он пойдёт к дону. Ну а если же Фиксатый не такой хитрый, как мы о нём думаем, и решит остаться с Томазо, то этот вопрос будет решать Барера. Фиксатый будет для Бареры входным билетом в клуб удачных игроков, — сказал синьор Валлоне.
— Значит, наша задача — Томазо? — спросил Буратино, подведя итог разговора.
— Да, и надо признаться, задача непростая. Честно говоря, Томазо сильный игрок, несмотря на молодость. Впрочем, что я говорю, вы сами ещё дети. В общем, я не знаю, как вы решите эту проблему, хотя, судя по вашим исполнителям, у вас большой потенциал, случай с Тузом тому подтверждение весьма наглядное.
— Мы попытаемся, — сказал Буратино.
— Сделаем его, — пообещал Рокко.
— Хорошо, но тут есть кое-какая сложность, молодые синьоры. Нужно сделать это быстро и, по возможности, без шума.
— Вот за это ручаться сложно, — произнёс Пиноккио, — сами понимаете, случай непростой, Томазо не тот парень, который даст придушить себя без шума.
— Тогда попытайтесь сделать это побыстрее, пока сильные люди нашего города не начали давить на дона, пока полицейские терпят этот маленький бардак, который вы устроили. Но помните, их терпение небезгранично, и вскоре они потребуют от дона козлов отпущения.
— Это всё из-за журналюг вонючих, — вставил Рокко. — Может, парочке из них ноги переломать? Опыт у нас уже есть.
— Есть? — синьор Реджинальдо Валлоне засмеялся. — Вы окончательно мне нравитесь, ребята, но журналюг ни в коем случае трогать нельзя, не тот момент. Знайте, псы лают, караван, как говорится, идёт. А ноги мы им потом переломаем, особенно этому наглецу Малавантози, надеюсь, вы нам поможете?
— Можете не сомневаться, — пообещал Буратино.
— Ну что ж, — синьор Валлоне встал, — вот, в общем-то, и всё, что я хотел сказать.
— Спасибо, что заехали, синьор Реджинальдо, для нас это большая честь, — произнёс Рокко, наверное, самую вежливую фразу в своей жизни. — Спасибо и тебе, друг Рома.
— До встречи, — улыбнулся, пожимая руку Чеснока, одноглазый, — до встречи, корешок.
Синьор Валлоне и Рома сели в бричку, и Валлоне сказал на прощанье:
— Всё внимание Рыбаку, молодые синьоры. Всё внимание ему. Об остальном не беспокойтесь, об остальном побеспокоится дон.