Когда бричка укатила, Буратино, всё ещё смотря её вслед, спросил у приятеля:
— Значит, прикончил ты, Рокко, и Туза, и Рыжего?
— Рыжего расстреляли мы с Пепе, его и всех его ближайших, — не без гордости признался Чеснок. — Пёс он был, одно слово — бешенный пёс. Не жаль его ни капли.
— Молодец, — сухо сказал Буратино, — ты меня бы хотя бы в известность поставил, что ли. Что же ты из меня идиота перед людьми делаешь, хлопнул Рыжего и молчишь. А я, как дурак, сидел перед человеком и глазами хлопал. Мне люди чудеса всякие спросонья рассказывают, а я и понять не могу, о чём они.
— Я хотел, только вот думал, встанешь и расскажу, — оправдывался Рокко, — а вишь, как оно вышло. Валлоне прилетел с самого позаранку.
— Ясно. А Туза кто хлопнул? — спросил Буратино.
— Так Гопак. Ночью, метров с пятидесяти, в окно, из винторя. Бац! И полбашки Туза на стенке. Добрый хлопец Джанфранко, добрый.
— Молодцы, — сказал Буратино. — Ты всё это организовал?
— Ну, я, — чуть не покраснев от скромности, потупился Чеснок.
— Молодец, хорошо потрудился. А как же ты Рыжего вычислил?
— Так блудили мы с Пепе до трёх часов ночи по самым поганым дырам в порту, шли по следу. Где Рыжий был, там везде шлюхи битые, матросня битая и прочий ни за что пострадавший люд. Так и бегали мы с Пепе от одного кабака к другому, пока его бричку не нашли. Как нашли, так стали ждать, больше часа ждали, дождались.
— А вас кто-нибудь видел?
— Видеть-то нас многие видели, мы же, почитай, в десяти трактирах были за ночь. Да вот только что это мы Паоло и его крыс свинцом нашпинговали, это хрен кто докажет, темень была. У нас с Пепе алиби есть, пять человек, в том числе полицейский, подтвердят, что мы тут всю ночь у костра грелись.
— Ага, сто человек вас в кабаках видели, а пять человек подтвердят, что вы у костра грелись. Кому поверят?
— Да ладно, ерунда всё это, — отмахнулся Чеснок.
— Дай Бог, а вот вдруг тебя полиция на нары примет.
— Так ты же меня вытащишь, — ни секунды не колеблясь, сказал Чеснок.
— Вытащу, если получится.
— Так ты что, не одобряешь нашей работы? — искренне удивился Рокко.
— Одобряю, конечно, все вы молодцы, только всё это нужно делать аккуратненько-аккуратненько, чтобы комар носа не подточил.
На том и порешили и в приподнятом настроении сели завтракать. А после завтрака Буратино собрал военный совет, и бандиты стали решать, как замочить хитрого и изворотливого Томазо Рыбака.
— Я попробую, — скромно предложил Гопак, — если найду рядом с его домом хорошее местечко.
— Не выйдет, Джанфранко, — произнёс Буратино. — Томазо к окну теперь и близко не подойдёт.
— Или все окна позавешивает, — добавил Пепе.
— Тогда попробую днём, — настоял Гопак.
— Днём нечего лезть, у него охраны куча. Ты только один выстрел и успеешь сделать, как тебя самого порешат, — сказал Буратино.
— Точно, хлопнут тебя — и вся недолга, — сказал Рокко.
— Нет, — продолжал Пиноккио, — тут торопиться не нужно, нужно всё тщательно взвесить.
— Оно конечно, — согласился Чеснок, — взвесить нужно, да только времени взвешивать нету.
— Верно, Лука, а поныряй-ка ты вокруг дома Томазо, посмотри что к чему, выясни, сколько человек охраны, где стоят, выясни, во сколько Томазо встаёт, с кем встречается. Только осторожно, чтобы тебя самого не пришили.
— Не боись, не пришьют, я опытный.
— Я тоже пойду, — предложил Пепе, — пройдусь на баркасе вдоль берега, может, что увижу.
— Верно, — согласился Буратино.
— А я ночью вокруг его дома пошныряю, вдруг повезёт, — предложил Джанфранко.
— Хорошо, — произнёс Буратино, — только берегите себя, ребята.
Когда вечером Лука вернулся, усталый и хмурый, Буратино спросил его:
— Ну что, не подойти?
— Куда там, муха не пролетит. Во дворе трое сидят безвылазно, а один ещё по саду ходит всё время, да двое по улице ходят. Мужик сено вёз, так его остановили и всё сено вилами истыкали. А Томазо я так за весь день и не увидел. Зато видел Бареру. Он к нему приезжал, они в доме полчаса просидели. Барера тоже бережётся, с ним две брички полны народу. Трубочист шёл в одном доме дымоход чистить, так его обыскали. Да ещё один из людей Томазо за ним следом увязался. Не поленился даже на крышу залезть. И сидел с ним на крыше, пока тот всю трубу не вычистил.
— Да, — задумчиво сказал Буратино, — охрана, видать, поставлена на высоком уровне. Видать, там действительно к нему не подойти.
— Не, не подойти. Может, только со стороны моря, я туда не совался, мне туда не пройти было.