— Лука, Лука, чёрт бы тебя побрал, где ты есть?
— Я здесь, Буратино, — тут же в сарай просунулась голова собутыльника, — уж час жду, когда ты проснёшься.
— Дай мне что-нибудь попить и скажи мне, кто это такая? — сказал Буратино раздражённо.
— О! — удивился Лука, разглядев женщину. — А ты откуда здесь взялась, чучело?
— А я почём знаю, сами меня привезли, вот и взялась.
— Попить мне дай и пошли в контору за таблеткой кого-нибудь, — заорал Буратино, — и убери от меня эту чучундру.
В дверях, привлечённый шумом, появился Рокко. Он злорадно хмыкнул и спросил:
— Ну что, как отдохнули?
— Ты бы не скалился лучше, а выгнал бы лучше эту лошадь отсюда, — ответил Пиноккио, — мне одеться надо.
— А ну ты, Венера, свинти отсюда по-быстрому, — мягко предложил Чеснок женщине.
— Одёжу не могу найти, — отвечала та, бродя по сараю в поисках одежды и покачиваясь от невышедшего хмеля.
— Ты пока на улице поищи, — предложил Чеснок и вытолкнул даму из сарая взашей.
Лука принёс чашку с какой-то жидкостью и протянул её Пиноккио.
— А таблетку? — спросил Буратино.
— Пепе уже поехал, — отвечал Лука, — пока вот это выпей.
— Что это?
— Рассол.
Буратино выпил, с трудом проглатывая солёно-острую жидкость, а потом спросил:
— Лука, а где моя девушка?
Крючок только пожал плечами, демонстрируя свою полную некомпетентность в этом вопросе.
— Может, это та, которую балалечник хотел увезти? — сказал Рокко. — Так я её еле отбил у музыканта, она в конторе спит, наблевала там. А Сальваторе, чёртов бухгалтер, всё утро вокруг неё ходит, облизывается, всё время, гад, на неё косится. Я говорю: «Чего косишься?». А он говорит: «Она на моих бумагах спит».
— А чего это он облизывается? — спросил Лука.
— Так она же голая спит, одной дерюгой накрыта. А дерюга маленькая,
— продолжал Чеснок. — И вот я думаю, где это вы столько голых баб понабрали?
— Какой разврат, — сказал Буратино и поморщился, — кругом голые бабы на документах валяются, в бухгалтерии наблёвано. Пакостно. Я никогда не буду с тобой отдыхать, Лука.
— Вот и здрасьте вам, приехали, — обиделся Крючок, — Лука виноват. А кто вчера деньгами пушил налево и направо, кто музыкантов нанимал, на кой хрен тебе сдались ложкари? А халявщик с бабой зачем был нужен? А извозчиков, аж двух, зачем брали? Да Гопака с собой зачем прицепили? А я во всём виноват получаюсь?
— Ты зачем Гопака взял? — спросил Рокко у Буратино, едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться. — А на ложках я тебе и без ложкарей сыграю.
Буратино только махнул рукой в ответ, отвечать он не мог. Парень только огляделся вокруг, поднял с пола неимоверно грязные штаны и, кривясь от омерзения, стал их надевать. В этот момент в сарае появился и Джанфранко. Он был хмур и серьёзен:
— Рассольчик пьёте? А мне не оставили?
— Ты лучше расскажи, как там волшебница ночи Кассандра нынче себя вела? — спросил Лука.
— Да ну её, — отмахнулся Гопак.
— Не дала, — констатировал Чеснок. — А чего сказала?
— Не тот у неё день, — объяснил Джанфранко.
— А ты бы ей ещё чего предложил, раз день у неё не тот, — произнёс Крючок.
— Да предлагал, а она ни в какую. Говорит, что на первом свидании она себе глупости не позволяет, — объяснил Гопак.
— Порядочная девка, — усмехнулся Чеснок. — Ну да ничего, Джанфранко, ты не расстраивайся. Как говорится, не всё коту творог, бывает и рылом об порог.
— Во-во, — добавил Лука, — надо было ей в рыло дать, чтобы не выпендривалась.
— Пацаны, уйдите отсюда, что ли, — простонал Буратино, — мне и без вашей болтовни так тошно, что хоть в петлю.
Пацаны переглянулись и оставили Буратино наедине с собой, и остался он один тосковать и изводить себя понапрасну. Ему было стыдно, он ощущал себя предателем. Как он только мог променять светлый образ кареглазки на такое страшное чучело, как Луизка.
— Фу ты, гадость какая, — сказал Буратино вслух и поморщился.
А потом подумал немного и пришёл к неожиданному выводу. Он вдруг понял, что если бы не такое отвратное самочувствие, то можно было бы сказать, что вчерашний вечерок был, однако, весел, да и Луизка, в общем, ничего себе девушка — весёлая. Поймав себя на этой мысли, Буратино понял, что самочувствие его улучшается и, кажется, он хочет есть.
Глава 23
Игрушки настоящих мужчин
Так протекала жизнь нашего героя в новом статусе, в статусе всеми уважаемого человека чести. А положение такое кое к чему обязывает и накладывает некоторые хотя и необременительные, но обязанности. Для выполнения одной такой обязанности Буратино и Рокко были приглашены к дону. Дон Базилио дымил дорогой сигарой, сидел за кофейным столиком и, разливая чай по чашкам, говорил: