Но потом она поднималась на второй этаж, в комнату сына, стучалась в дверь, заглядывала в узкую щель, подходила к его кровати и садилась рядом. Говорила на совершенно ненужные темы, в сотый раз спрашивала за тот же тест, за то же свидание, но он улыбался и был рад её видеть, относился к ней со всей своей теплотой. И та тонкая нить вновь обматывалась вокруг талии, ведь всё же ей есть ради чего жить. Причина сидела рядом: уверенный и самостоятельный, харизматичный и самодостаточный. А что говорят люди… Они всегда будут болтать, и разнообразие их сплетен не будет знать границ. Но не одна из них, никогда, не заставит Надин изменить мнение о собственном сыне. Он хороший мальчик, хороший человек и баста. Она прекрасно знает своего сына, поверьте, лучше чем вся эта толпа. Андрей может менять маски, принимать самый холодный и дерзкий образ, но она навсегда запомнит его настоящего: смышлёного паренька, любящего сидеть на толстой ветви старого дуба посреди выгоревшего поля: он любил смотреть в голубое небо на порой пролетающие мимо далёкими светлыми точками самолёты, ночью рассматривал звёзды, считал созвездия, там, в сельской местности без каких-либо фонарей их всех можно было рассмотреть как на ладони, в мельчайших подробностях. Приходив домой, на кухню, он задавал миллион умных, пикантных и странных вопросов. Много читал, предпочитая в основном приключенческие книги Жюля Верна и интригующие детективы. Любил смотреть старые триллеры и вестерны, в школе не зарабатывал оценки ниже пятёрки с плюсом.
Но потом, на кухню стал приходить другой человек. Взрослый мужчина, со своей закрытой и охраняемой так же тщательно, как и Зона 51, личной жизнью. Он стал совершенно другим, но ни что не остаётся вечным, ведь так?
Надин неторопливо постучала в дверь, задорно, бойко и весело:
«Тук-тук-тук-тук!»
хоть и вечер её совершенно нельзя назвать весёлым. Мужу прислали пригласительные на открытие нового «паназиатского ресторана», как утверждает вкладыш в тёмный конверт: «экспериментирующий с молекулярной кухней». Вечер сразу не заладился: наливая вино, криворукий официант с угревой сыпью на физиономии (их специально нанимали азиатами, будто в «паназиатском» ресторане это обязательный пункт), разлил его на белоснежную скатерть. Конечно же, прямолинейная дама не стала держать в себе весь гнев и негодование по поводу неловкости официанта. Был вызван администратор – тоже, кстати говоря, азиат – предложивший «исправить эту ужасную неловкость нашим фирменным десертом». В ответ Надин презрительно фыркнула и напомнила, что олигархи в подарках и комплиментах повара не нуждаются, но от лакомства не отказалась.
Десерт вышел, если вам интересно, паршивый. Гигантский шоколадный шар с сорбентом из зелёного чая внутри. Сорбет, пока вылитый на шар сверху тёплый ежевичный соус плавил шоколад, конечно же, растаял. Все ингредиенты вместе на вкус оказались сладкой до слёз в глазах смесью, напоминающей детское пюре в стеклянной баночке.
Закончился этот, несомненно, ужасный вечер автомобилем, дорогой, причитанием, едкими комментариями и ощущениями, будто час жизни ушёл коту под хвост.
Может быть у Андрюши дела обстоят лучше. «БМВ», стоящий напротив парадного входа в дом, выдал своего хозяина – её блудливый сынишка был на месте. Тут одно из двух: или он до сих пор пытается прийти в себя после вчерашней ночи, или всё настолько плохо, что даже такой ненавистник сидеть дома как он решил никуда не выходить из комнаты.
«Сейчас проверю» – про себя хмыкнула она резко отперев дверь. Потом укорила себя, ведь основное правило отношений родителей и подростка: заходить в комнату лишь после разрешения. Это прописная истина, одна из заповедей: пусть даже ваш ребёнок на кровати сидит траву покуривая, или кокаин хранит среди носков – вы должны постучатся, если не хотите раскола в отношениях.