Прозвучал громкий выстрел. Эдуард наконец решился. Он оглушил каждого, кто сидел в развалюхе. Ярослав закрыв глаза и уши ладонями, свернулся, носом уткнувшись в место, из которого должна вылетать подушка безопасности. В моих ушах прозвенел неприятный звон, пронизывающий голову насквозь: от уха до уха.
Я не совсем внимательно наблюдал за выстрелом, но почему-то меня накрыло неуверенное чувство того, что Эдуард не попал. На капоте находился один лишь топор. Майкл слетел, то ли от меткого выстрела, то ли поступил умнее, спрыгнув заранее. Ранее я никогда не попадал в ДТП. Для меня это абсолютно не раскрытая тема, в которую не были посвящены ни мои родственники, ни друзья... Вообщем, никто, кто смог бы мне описать эти ощущения. Теперь я могу сделать это сам. Внезапный момент, во время которого не понимаешь что происходит. Есть только начало: спокойная езда, когда ничего не предвещает беды; и конец: когда слышно крики остальных пассажиров, чувствуется боль и видно, что машина, быстро разъезжающая минуту назад, превратилась в гору металлолома. С машиной Эдуарда случилось что-то странное. Я помню лишь резкий момент, те секунды, когда лобовое стекло разбивается в хлам, а сквозь него видно неразборчивую чехарду, смахивающую на вид стиральной машинки. Наша машина переворачивалась. Я даже и не осознал, как она смогла так быстро перевернуться причём несколько раз. Помню лишь как Эдуард резко сделал дрифт в правую сторону, развернувшись назад, к лесу. Что произошло дальше в моих воспоминаниях напрочь стирается, превращаясь в отдельные обрывистые картины. Стекло. Помню, как летев с места я разбил его головой, больно ударившись ею. Пейзажи леса, мутно просматриваемые из переворачивающееся машины. Мы летели обратно в лес, туда, откуда я так мечтал выйти. Это место не отпускало меня, будто приковав к себе железными цепями как домашнего охранного пёсика. Оно тянуло меня к себе. Пьянящее королевство полной луны, скрывавшее в своём мраке страшные тайны. Унёсшее десятки молодых жизней под светом полного месяца. Пережить аварию, даже после всего что выпало на мой путь этой ночью - страшно. Последним воспоминанием была моя же кровь, капавшая на разбитое окно. Я лежал, не в силах пошевелится, беспомощно проводя взгляд на водителя и его парня. Они не двигались. Судя по всему, сейчас и моим последним движением станет стряхивание с себя осколков. Майкл победил. Последняя надежда на спасение разбита в хлам. А вместе с ней, был разбит и я. Закрыв глаза, я провалился в глубокую тьму, сквозь которую прорывалась лишь резкая боль в спине. Ночь окончена. Как и моя короткая жизнь. И даже не хватит сил чтобы завершить её задумчивым монологом. Не осталось слёз - все выплаканы. Я устал от этого. От этой нескончаемой пытки, трагично завершившейся для всех нас.
- Тебя что-то тревожит - уверенно бросил Валентин, смотря на отражение неотразимой подруги в зеркале - Это видно по тебе. Ты даже боишься взглянуть в мои глаза, пугливо отводя взгляд. - Тебе кажется - равнодушно ответила Каролина, рассматривая отражение. В голосе заметно еле уловимое дребезжание. Похоже, она плохой лжец.
- Нам нужно поговорить - Валентин подходил к ней всё ближе и ближе, и почувствовав это, по коже Каролины пробежал лёгкий мороз. Тревога. Да, это была чистая тревога. - Говори - она пыталась не выдать неуверенное состояние. - Моя история - начал он - Я знаю, ты в полном шоке от неё. Я вижу, как с каждым днём после того вечера на парковке супермаркета ты безостановочно отдаляешься от меня, уплывая всё дальше и дальше. Ты будто специально меня избегаешь.
Каролина старалась не встречаться глазами с собеседником растеряно их отводя. Она чересчур погрузилась в эти глаза. Она жила там. Окуналась в них со своей яркой
светлой головой, когда видела парня перед собой. Мечтала о них, когда он отходил. Видела во снах, когда спала... Ох уж эти сны. Только они ей прямым текстом, как самые настоящие школьные сучки вроде Алины, могли высказать настоящую правду в лицо, без угрызений совести. Эта правда заключалась в том, что ей нравилось когда она ощущает страх. Когда она переживает волнение. А также, похоже ей нравилось кое-что другое... Нет, это чересчур безумно чтобы говорить вслух. Об этом даже думать стыдно. - Ты должна знать, я никогда не причиню тебе боль, клянусь. Доверься мне - он ласково положил грубую руку на тонкое плечо. Каролина вздрогнула. Она представила, что могли сделать эти руки, что им мог надиктовать настоящий психопат. Ей стало чертовски холодно. И даже милый хлопковый домашний костюм не спасал положения. - Сколько людей пострадали?