- Это почему же? Что за секрет?
- Он будет приезжать ко мне под видом обучающего моих бойцов чукотскому языку.
- Тайну мы умеем держать не хуже вас. Но только я ни черта не понимаю во всей этой истории, - развел руками доктор.
Андрей Андреевич засмеялся.
- Модест Леонидович, здесь ничего особенного нет. Дело в том, что если заранее все будут знать, что Таграй учится летать, - это одно дело. И совсем иное, когда он стоит, предположим, около самолета, кругом народ, он влезает в кабину... вспорхнет и полетит один.
Доктор, видимо, представил себе этот момент и улыбнулся, а Андрей Андреевич продолжал:
- Ведь это же целая революция! Какой удар по шаманству! Ведь эти гады до сих пор распространяют болтовню, что в летчиках злые духи сидят.
- Доля правды и резона во всем этом деле есть, - сказал доктор. - Ну ладно. Летать он, конечно, может. Только, Андрей Андреевич, пожалуйста, выкрутасы воздушные не устраивайте. Разные там фокусы-мокусы, петли ваши... - и доктор смешно изобразил все это руками в воздухе.
Таграй стоял у больничного крыльца и с нетерпением дожидался Андрея Андреевича.
У ПОГРАНИЧНИКОВ
Человек в дубленом русском полушубке с бараньим воротником сидел в школьном зале. В одной руке он держал шапку-ушанку, в другой - большие рукавицы из оленьих лапок. Время от времени он покручивал рукавицами в воздухе.
Мимо него прошла школьная сторожиха чукчанка. Она посмотрела на него и молча с усмешкой показала колокольчик.
Не торопясь, вразвалку, как утка, она шла по длинному коридору и звонила около каждой двери, долго размахивая колокольчиком.
Позвонив в свое удовольствие, сторожиха с той же усмешкой прошла мимо красноармейца обратно.
В старших классах окончился последний урок. С шумом выбежали ученики и, увидев пограничника, окружили его. Каждый спешил поздороваться.
- Мне Таграя нужно, - сказал пограничник.
- Он придет. Он в классе, с учителем разговаривает.
- Таграй, Таграй!
- Таграй, Чельгы Арма* приехал. На многоголосый крик вышел Таграй вместе с Николаем Павловичем.
[Чельгы Арма - Красная Армия.]
- Товарищ Таграй, я приехал за вами по распоряжению начальника. Нарта стоит около школы, - сказал красноармеец.
- Подождите, подождите! Ему же пообедать нужно, - вмешался учитель.
- Начальник сказал, что пообедать можно у нас в погранпункте. Мы успеем приехать к обеду.
Таграй вопросительно посмотрел на учителя и, не встретив возражения с его стороны, сказал:
- Хорошо. Я быстро оденусь. До свидания, Николай Павлович. На весь выходной уезжаю.
Он сорвался с места и побежал.
Красноармеец поднял собак и, приготовив упряжку, сел с остолом в руках на нарту.
Кругом него стояли ученики.
- Слушаются тебя собаки? - спросил кто-то из учеников.
- Еще как! И остолом тормозить не нужно. Только слово скажу - и сразу останавливаются.
- А давно ты научился управлять ими?
- У нас, в Орловской области, с малолетства ездят на них, - шутя заметил он.
- Там у вас, должно быть, другие собаки?
- Такие же, на четырех ногах.
- Кони на четырех ногах у них, - подал голос ученик, стоявший сзади.
Подбежал Таграй. Он взглянул на упряжку и весело сказал:
- Давай, я буду управлять собаками.
- Не полагается, товарищ Таграй, - ответил пограничник. И, желая смягчить свои слова, добавил: - Садитесь, садитесь.
Нарта побежала мимо больницы.
- Тагам, тагам! До свидания, доктор! - крикнул Таграй и помахал рукой.
Доктор стоял на крыльце и тоже махал. Он смотрел вслед убегавшей нарте и думал:
"Вот черт! Увез все же парня. Летчика готовить! Да из такого пария я бы лучше доктора сделал!"
Домб пограничников расположились у самого берега моря. Виднелись мачты радиостанции и красный флаг, развевающийся по ветру.
Часовой с винтовкой в руках пропустил нарту и вновь зашагал по скрипучему снегу.
Упряжка подбежала к небольшому домику Андрея Андреевича Горина, стоявшему в стороне, и остановилась.
- Здорово, Таграй! - встретил его Андрей Андреевич. - Приехал?
- Приехал, товарищ начальник! - сказал Таграй, по-военному отдавая честь.
Небольшой кабинет Андрея Андреевича был прост. Здесь стоял письменный стол, несколько стульев. Над столом висел портрет Сталина; пол закрывала огромная шкура белого медведя "собственного производства", как говорил о ней Андрей Андреевич; на одной из стен висела карта Чукотского округа. Карта настолько большая, что на ней были все населенные пункты, все бухточки, заливчики, самые незначительные речушки и ручьи.
Таграй засмотрелся на карту.
- Вот она какая, Чукотка! - воскликнул он. - У нас в школе карты, на которых вся Чукотка со спичечную коробку.
- Понравилась?
- Да. А что означают, Андрей Андрей, эти линии - зеленые, красные, черные?
- Это мои маршруты, Таграй, по которым я летал. Сам для интереса вычертил. Вроде самолетная дорога. Вот смотри - прямая дорога в Чаун, на реку Амгуэму, а это - дорога в хребты.
- Андрей Андрей, ты же всю Чукотку облетал!
- Конечно. На собаках попробуй столько объехать. Научишься летать - и ты везде побываешь.
- Только, Андрей Андрей, я, наверно, не научусь, - с сомнением сказал Таграй.
- Я тебе дам "не научусь"! Попробуй, не научись!
Таграй довольно засмеялся.
Андрей Андреевич взял телефонную трубку.
- Как у вас там с обедом? Давно готово? Ну хорошо.
- Никогда не говорил я по телефону. Можно и голос узнать? - спросил Таграй.
- Конечно. Вижу я по твоим глазам, что охота тебе поговорить по телефону.
- Правильно, Андрей Андрей. Ведь интересно!
- Ну ладно. Вон видишь тот дом - столовую? Там же и красный уголок. Беги, оттуда поговоришь со мной. Я вызову тебя.
Таграй убежал.
Андрей Андреевич подошел к телефону:
- Дежурный, сейчас придет к вам Таграй. Дайте ему трубку поговорить со мной. Да нет! Просто для интереса: ему хочется поговорить со мной по телефону.
Андрей Андреевич стоял около телефона и, приложив трубку к уху, тихо смеялся.
- Я слушаю! Таграй? Здравствуй, здравствуй, Таграй. Узнал, говоришь? Близко? Все равно рядом? Вот видишь, как удобно... Что, что? Вот чудак, зачем же мы будем еще разговаривать по телефону, когда я сейчас приду и поговорим без телефона? Нет, нет, Таграй. Мы и так запоздали с обедом. Дисциплину нарушать нельзя. До свидания, до свидания.
За большим обеденным столом сидели бойцы. Красноармеец-повар подавал обед.
- У вас - как в школе-интернате, - сказал Таграй.
- Да, да. И занятия идут у нас каждый день. Садись рядом со мной, предложил Андрей Андреевич.
Таграй сел, с любопытством присматриваясь ко всему.
- Товарищ Таграй, как же это вы проиграли партию нашему Смирнову? спросил один из бойцов.
- Нельзя Красную Армию обыгрывать! - смеясь, ответил Таграй.
- А начальника зачем обыграли?
- Начальника - это по дружбе, - вмешался Андрей Андреевич.
Пообедав, Горин вместе с Таграем пошли в красный уголок. Судя по тому, что здесь стояла классная доска, здесь проводились занятия с бойцами.
Андрей Андреевич сел за стол и стал раскладывать какие-то чертежи и перелистывать книгу.
- Ну, Таграй, стенгазету после почитаешь. Иди сюда. Мы сейчас побеседуем.
И он рассказал Таграю, как они будут заниматься теорией, как потом перейдут к занятиям на практике.
- Что такое самолет? - начал Андрей Андреевич. - Взять, например, всякий живой организм. Что в нем самое главное? Сердце. А у самолета что самое главное? Самое главное...
- Мотор, - подсказал Таграй.
- Ну, правильно. Моторы бывают разные, как разные бывают и яранги. Есть рульмоторы, моторы на шкунах, авиационные моторы. Есть большие, есть маленькие. Одни сделаны прочно, другие - менее прочно, а в общем они все как-то по-одинаковому сделаны, что-то имеют общее между собой.
- Принцип один и тот же, - вставил Таграй.
Андрей Андреевич усмехнулся и сказал:
- Ты меня, Таграй, извини. Я все забываю, что ты имеешь семь классов образования. Я и начинаю поэтому так издалека. Ведь я сам такого образования не имею. Раньше нас не баловали образованием. Примерно в твоем возрасте я больше учился волам хвосты крутить.