На берегу толпился народ. Ревел мотор летающей лодки. Тынанват и Татьяна Николаевна из клипербота полезли в кабину. С берега кричали. Но голос Николая Павловича заглушал всех.
- Таня-кай! - кричал он. - Смотрите же, возвращайтесь!
- Обязательно! - успела крикнуть она.
Самолет дал полный газ и, оторвавшись от воды, взял курс на Анадырь окружной центр Чукотки.
И сейчас же по заливу побежали вельботы. Стоя в вельботе, Таграй долго смотрел туда, где черной точкой, словно отбившаяся от стаи птица, мелькал самолет.
- Бросил ты меня, Таграй, - глядя на него, сказал Ульвургын. - Не хочешь плавать, летать хочешь...
ДО СВИДАНИЯ, ЧУКОТКА!
В назначенный день, когда с севера в залив Лаврентия вошел огромный пароход, все отъезжающие ученики прибыли на культбазу. За короткое время они так изменились, что трудно было их узнать. Они выглядели возмужавшими. Все были одеты в костюмы. Охотничий кружок в школе не оказался праздной затеей. Костюмы были куплены на деньги, вырученные, как и предполагалось, от продажи песцов.
Когда пароход принял последние грузы пушнины, тюленьих кож, моржовых клыков, шкур белого медведя, начали грузиться и пассажиры. Но учеников не было на берегу. Они в больнице прощались со своим другом Ктуге.
- Что поделаешь, Ктуге, - говорила напоследок Тает-Хема. - Ведь я тоже чуть-чуть не осталась.
- Эх, ребята! Как мне хочется поехать вместе с вами! Бандит шаман отшиб мне ногу.
- На будущий год поедешь, Ктуге, вместе со мной, - сказал доктор.
Раздались гудки парохода. Ребята быстро попрощались с Ктуге и побежали к берегу.
Ктуге подошел к окну и с грустью смотрел на пароход, на бежавших к берегу товарищей.
К нему вошел Чими.
- Ктуге, - сказал он, - может, на берег хочется тебе?
- Хочется. Только я ведь, Чими, не научился еще ходить по гальке.
- Хочешь, Ктуге, я посажу тебя на велосипед? Одной ногой ты будешь работать, а я буду его вести за рога.
- Давай, давай, Чими! - вскрикнул Ктуге, и, схватив свои костыли, застучал ими, поспешно направляясь к выходу.
На берегу стояла большая толпа. Все махали руками, кто-то палил из ружей. Шесть учеников в вельботе плыли к пароходу. Все они смотрели на берег и тоже кричали и махали кепками.
Вдруг в толпе раздался многоголосый крик:
- Ктуге, Ктуге, Ктуге!
Медленно, со скоростью человеческого шага, Ктуге подъезжал на велосипеде к берегу. Он нажимал одной ногой на педаль, немного раскачиваясь из стороны в сторону, и неотрывно смотрел вперед, на вельбот, в котором плыли его товарищи. Чими, державший руль, шел рядом и катил по гальке необычного велосипедиста.
- Смотрите, смотрите! Ктуге на велосипеде! - крикнула Тает-Хема.
Ребята встали и опять замахали кепками. Кто-то из них хотел крикнуть прощальное: "Тагам, тагам!" - но в этот момент вельбот уже скрылся за правым бортом парохода.
По трапу один за другим ученики проворно влезли наверх и тотчас потерялись на палубе океанского парохода среди возвращающихся зимовщиков-полярников и грузов.
Пароход гуще задымил, загрохотали машины. Медленно разворачиваясь, пароход взял курс из залива во Владивосток, на Большую Землю.
Нескончаемой вереницей гор и отвесных гранитных скал тянутся берега Чукотской земли. Пароход идет уже вдали от берегов, но ребята не могут оторвать глаз от своей родной земли. Сколько часов идет пароход, а все тянутся знакомые, родные берега.
Ребята стоят на борту, и каждый думает о Чукотке, которой они не увидят несколько лет.
Впереди море, словно дымкой, покрыто туманом.
- До свидания, Чукотка! - машет рукой Тает-Хема.
Таграй стоит на носу, около якоря. Пароход входит в молочный туман.
- Все смотришь, Таграй? - взявшись за его плечо, сказал подошедший Андрей Андреевич. - Вот и мне неожиданно пришлось выехать. Учиться предложили. Старик я по сравнению с тобой, а еду учиться. Орлов своих пришлось оставить. Мне ведь тоже грустно расставаться с этими берегами. Сроднился я с ними.
- А ты, Андрей Андрей, в какую школу едешь?
- В высшую пограничную школу. На годичные курсы еду.
Андрей Андреевич помолчал немного.
- Пойдем, Таграй, в кают-компанию, - сказал он вдруг. - Вон уже берега скрылись. Видишь, какой туманище. Погода нелетная. Пойдем.
- Нет, Андрей Андрей, я постою еще здесь. Я потом приду.
- Ну хорошо. Только знаешь, Таграй, вот тебе мой совет: ты нос на квинту не вешай. Хозяином чувствуй себя везде. А впрочем, ладно. На эту тему мы с тобой еще подробно потолкуем.
- Я хорошо чувствую себя, Андрей Андрей. Только вдруг мне жалко чего-то стало. А чего жалко - и сам не знаю. Стою вот здесь и смотрю на берега. Ведь я их вижу сквозь туман. Вот так и хочется молча стоять здесь и смотреть в ту сторону.
Тяжелый, влажный туман ложился на непокрытую голову Таграя. Он провел рукой по волосам и перешел под навес. Таграй оперся спиной о стенку между иллюминаторами и продолжал вглядываться в ту сторону, где в тумане скрылись берега.
Мимо него прошел тучный человек с золотыми нашивками на рукавах морского кителя. Он бросил взгляд на Таграя и, пройдя немного вперед, остановился, внимательно всматриваясь в него.
- Ишь, как тебя обрядили! - добродушно сказал человек с нашивками, возвращаясь к Таграю. - Небось лучше оленьих шкур? Или хуже?
- Ум-гу, - как-то неопределенно промычал Таграй, кивая головой и рассматривая морской китель своего собеседника.
- Твоя на Большую Землю ходи? - спросил человек с нашивками.
Таграй удивился и на вопрос ответил вопросом:
- Вы здесь на пароходе работаете?
- Да, я старший механик.
- А почему же вы плохо знаете русский язык? - спросил Таграй.
- Как плохо?
- "Твоя"... "ходи"...
Механик смутился.
- Это я для ясности хотел. Я думал, вы не знаете русского языка. Мы как-то возили одного "студента" - так он ни звука по-русски. Вы едете учиться?
- Я летчик, - сказал Таграй. - Еду в летную школу.
- Летчик? А где же вы учились?
- На культбазе окончил школу в этом году, а самолетовождению научился у пограничников.
- Вот что! - протянул механик.
- Товарищ стармех, я хочу вас просить познакомить меня с машиной вашего парохода. Мне очень интересно. Я ведь тоже был стармехом, только на шкуне. Маленькая там машина.
- Пожалуйста, пожалуйста! Хоть сейчас. Пойдемте, - и стармех взял Таграя под руку.
- Нет, потом. Говорят, мы долго будем идти до Владивостока. Успеем еще.
- Очень хорошо. Вы, пожалуйста, без всяких стеснений. Как надумаете, так прямо ко мне и обращайтесь. Вы в какой каюте?
- В двадцать первой, - ответил Таграй.
- Очень хорошо. У меня тоже будет к вам просьба: расскажите мне что-нибудь из чукотской жизни - об обычаях, об охоте на кита. Я, знаете ли, пишу книжечки для детей о разных странах.
- О, я вам много могу рассказать.
- Вас как зовут?
- Таграй.
- Разрешите, я запишу.
Положив записную книжку на влажное стекло иллюминатора, стармех записал: "Таграй. Каюта 21".
Они дружески распрощались.
На десятые сутки, поздно вечером, пароход входил в бухту Золотой Рог Владивостокского порта.
Весь склон горы, где расположен Владивосток, горел огнями электричества. Множество пароходов, катеров заполняло бухту. Вот он какой, город!
Уже предвкушая удовольствие побродить по каменному городу, о котором они знали понаслышке, ребята с затаенным дыханием смотрели на огни. Стоял тихий, теплый вечер. Издали доносился шум города, лязг железа, гудки пароходов. Сколько предстоит интересного! Жаль, что не видно каменных домов. Только огни, огни и огни. Весь город в огнях.
- Ребята! Ребята! - крикнул Андрей Андреевич. - Скорей идите на этот борт! Смотрите, подводная лодка!
Недалеко от парохода к выходу из бухты низко шло что-то серое, похожее на необычайного морского зверя с надстройкой на спине.
Пройдя немного, подлодка стала погружаться и ушла вглубь моря. Странное чувство охватило ребят. Не верилось, что в ней находились такие же, как и все, люди.