— Ну, насчет растений вы это зря. Особенно теперь, когда перестали привозить с материка овощи и фрукты. Мы запасаем зелень на всю зиму. Консервируем по старым рецептам, и этого нам хватает до весны. А летом на наших столах не переводится местная зелень, ягоды… Даже грибы вот недавно стали собирать. Но больше на продажу русским. Грибов раньше наши местные не ели и не собирали. А ведь этого добра в тундре полно. Теперь и грибы научились сушить, солить. Чукчи и эскимосы, особенно те, кто в селах, могут прожить без привозных овощей и фруктов.
Но Рыжков, поглощенный раздумьями, не очень слушал Лизу. Тем более, пожалуй, что на рязанском колхозном рынке недостатка в свежих овощах не будет. Он думал о том, какой процент проголосовавших за Базарова нужен начальству. В старое доброе время сто процентов считалось настолько естественным, что какие-то даже доли процентов «против» вообще не допускались. Отклонения от ста процентов объясняли плохой погодой, нездоровьем избирателя, но отнюдь не тем, что он высказался против кандидата, олицетворяющего политику партии и правительства. Но вот в условиях демократии да при наличии еще одного кандидата сто процентов выглядели бы очень подозрительно. Значит, требуется так сбалансировать цифры, чтобы они казались естественными и убедительными. Поэтому надо думать.
Лиза Доджиева закончила раскладку бюллетеней и поехала на машине в Люрэн. В Улак, Ванкарем, Нешкан и Инчоун выборную документацию отправили еще три дня назад пограничным вертолетом.
По пути Доджиева попросила шофера завернуть в Аккани, где жили Саша и Нина Захаровы. Раньше они проживали в окружном центре. Нина работала в педагогическом училище, преподавала чукотский язык, а Саша трудился на чукотском радио и телевидении. Время от времени Саша жестоко запивал и по нескольку недель не мог выйти из этого состояния. Он пытался лечиться, но безуспешно, пока не решил окончательно покинуть злачный Анадырь и вернуться на землю своих предков, в упраздненное селение Аккани, расположенное на полпути от районного центра в Люрэн. Саша Захаров построил дом, завел собачью упряжку и даже по случаю приобрел снегоход японского производства «Ямаха». Он вернулся к занятию своих предков и бросил пить.
Он редко появлялся в районном центре, лишь за тем, чтобы прикупить чай, сахар, еще кое-что, и спешил возвратиться к себе, в Аккани.
Захаровы встретили гостей с традиционным чукотским радушием и гостеприимством. Пригласили в жарко натопленный домик и предложили обед. Густой суп из нерпы, сдобренный специями, грудинка с рисом и крепко заваренный чай предшествовали разговору, обмену новостями.
Лиза рассказала о предстоящих выборах, о кандидатах на пост губернатора.
— Я не понимаю людей, рвущихся во власть, — заметил Саша Захаров. — Вроде бы нормальные люди, а как в начальство — становятся безумными. Это какая-то болезнь. Вот мой земляк Пэлят — хороший парень. А стал большим начальником — в корне переменился. И эта предвыборная борьба. Как можно публично заявлять: я хороший, выберите меня? Это как Паниковский, который кричал: возьмите меня, я — хороший! А сравнишь их обещания — одно и то же. Какой тут смысл выбирать? Нет, я в таких выборах участвовать не буду! Тем более имею, как говорится, конституционное право.
— А мы тебе гуманитарку привезли, — попробовала задобрить его Лиза.
— Отдайте кому-нибудь! — сердито ответил Саша Захаров. — Пока у меня видят глаза и руки двигаются, я как-нибудь смогу обеспечить и прокормить себя и жену.
— Значит, к тебе не надо заезжать с урной? — осторожно спросила Лиза.
— Нет никакого смысла! — отрезал Захаров.
— Очень жаль, — поджала губы Доджиева. — Первые демократические выборы на Чукотке.
— Знаем мы эту демократию.
Хозяин провожал гостей до самой автомобильной колеи, которая пролегала километрах в двух от домика.
Несмотря на сытный обед и крепкий чай, душевное состояние Лизы Доджиевой осталось неудовлетворенным после визита к Захаровым. Оглядываясь на постепенно исчезающий дымок над крышей домика, она с тревогой думала о том, что у людей появилось резко выраженное неуважение к властям. Раньше, конечно, тоже было такое, но как-то скрывалось за усмешками, ироническим отношением к многочисленным начальникам, но чтобы вот так открыто… С демонстративным отказом от участия в выборах Лиза встречалась впервые. И появилась у нее в душе нехорошая мысль: а если многие вдруг последуют примеру Саши Захарова? Так можно напрочь прогореть с первыми демократическими выборами на Чукотке. Правда, со стороны Рыжкова таких опасений не наблюдалось. Либо он скрывал их, либо был твердо убежден, что явка будет стопроцентной.