— Как это происходило? — спросил Меленский, чтобы как-то отвлечь Роберта от грустных мыслей.
— В начале семидесятых, когда стало ясно, что Северный Склон таит в своих недрах несметные богатства, — начал Роберт, — показалось, что все будет происходить так, как это бывало и раньше. Ну, немного пошумят некоторые аборигены, но их слабые протестующие голоса быстро подавят. Часть купят, а на остальных просто не будут обращать внимания. Но никто не ожидал такого размаха борьбы. Конечно, были грамотные юристы со стороны, многие белые были на стороне аборигенов. Ведь Аляска заселена не только эскимосами. Там есть и другие индейские племена, которые традиционно враждовали между собой. Больше всего из-за охотничьих угодий, рыбных промыслов. Но когда встала реальная угроза оказаться в стороне от большого нефтяного пирога, все местные племена полуострова объединились.
Встал вопрос: а собственно, кому принадлежит эта земля, недра которой оказались такими богатыми? И кто имеет права на эти недра? И тут выяснилось, что земельное законодательство штата Аляска во многом не соответствует общеамериканским законам. Надо было определить хозяина земли. Это оказалось не просто. Ведь существовала практика изъятия земель у коренных жителей Америки с помощью оружия, силового натиска, жульнических договоров. Есть легенда о том, как белые колонизаторы купили целый остров Манхеттен за пару пачек жевательного табаку. Между эскимосами и другими коренными жителями, с одной стороны, и белыми, а тем более государством, не было никаких документов, кроме договора о покупке Аляски у России в 1867 году. Американское правительство на этом основании попыталось закрепить свои права на Аляску. И тут на помощь пришли русские…
— Как русские? — удивился Меленский.
— А вот как. Решили обратиться к самому тексту договора. Дело в том, что историки вспомнили, что в 1861 году в России отменили крепостное право. Всякие сделки с покупкой и продажей земли вместе с живыми людьми считались незаконными. Поэтому даже самое название договора между Россией и Соединенными Штатами Америки звучало так — «Об уступке права на административное управление территорией Аляска». Коренные жители Аляски истолковали эти слова в том смысле, что Америка покупала не людей и землю, а право на управление территорией, административные здания и другое имущество.
— Здорово! — воскликнул Меленский. — Интересно, кому, в таком случае, принадлежит Чукотка?
— Слушай дальше. На основании этого, чтобы привести земельное законодательство Аляски в соответствие с общефедеральными законами, американскому правительству пришлось для начала выкупить всю Аляску уже теперь у местного населения за один миллиард долларов. И все равно значительная часть земли осталась в частной собственности, в общинной собственности, а нефтяные компании за добычу нефти платят довольно ощутимые деньги коренным жителям Аляски.
— Да ваши люди должны после всего этого сказочно разбогатеть!
— Не все так просто, — усмехнулся Роберт Карпентер. — Конечно, эти деньги не были розданы всем. Прежде всего, надо было определиться, что же кроется за термином — коренной житель Аляски. Ведь у нас, как и на Чукотке, много смешанных браков, метисов, и многие даже скрывали свое родство с аборигенами. Когда было решено, что коренным жителем Аляски может считаться человек, который документально докажет наличие в нем не меньше двадцати пяти процентов эскимосской и индейской крови, коренное население Аляски в одну ночь по меньшей мере удвоилось.
— А этот миллиард долларов?
— На эти деньги было создано тринадцать национальных корпораций. Местные жители сами решали, куда вложить деньги. Большинство средств ушло на социальные нужды — строительство школ, медицину, субсидии на жилищное строительство и даже строительство местных тюрем… Ты бывал в тюрьме Нома? Нет? Будешь там, не поленись, сходи… Каждый коренной житель Аляски является держателем акций местных корпораций, нефтедобывающих компаний. Жить можно… У нас в отношении деятельности нефтяных компаний очень жесткие и строгие законы. Когда начали строить знаменитый нефтепровод от Прудхо-бей до южного побережья Аляски, тогдашний президент Никсон наложил запрет на начало работ, пока не будут решены проблемы защиты окружающей среды, сохранения охотничьих угодий, справедливых компенсаций местным жителям за отчуждение земель.
Меленский слушал и чувствовал, как его охватывают горечь и обида. При лозунге «все для счастья народа, все для людей» здесь, на Чукотке, уничтожались оленьи пастбища, рыбные реки заливались отработанным мазутом и мутью золотопромывочных приборов. Никому не приходило в голову не то что спросить позволения у местных жителей, а даже предупредить их о том, что тут будут взрывать, бурить, строить дорогу, прииск, а еще раньше — лагерь для заключенных…