"Чумознатцы" ещё до места не дошли, а первый результат уже случился.
"Языки по колено" - молчать здесь не умеют. В Усть-Пижме караван разделился, и те, кто повернул в погосты вниз по реке, немедленно поделились новостью со старожилами. Дальше - покатилось.
"Хоть шаром покати" - русское народное описание. Пейзажа, натюрморта, интерьера, контента холодильника...
Реакция населения на новость совсем не похожа на реакцию на новогоднее поздравление президента. Скорее на: "Внимание! Воздушная тревога!".
Торговля встала: все попрятались.
Пушкин, повстречав в 1830 г. разбегающуюся от холеры Макарьевскую ярмарку, пишет:
"Бедная ярманка! она бежала, как пойманная воровка, разбросав половину своих товаров, не успев пересчитать свои барыши!".
Тут ярмарки нет, но разбегаются похоже.
Глава 533
Новость о моровом поветрии на средней Вятке, сопровождаемая "страшными подробностями" перевранных "из уст в уста" моих поучений, распространилась и в поселениях, контролируемых булгарами.
Типа: река отравлена. "Полуночный колдун" выпустил туда "усатые палки". Их не видать, но они там есть. По ночам выбираются на берег, заползают в жилища, влезают в открытые рты и прочие естественные отверстия спящих и грызут-грызут-грызут изнутри кишки. Лязгая жвалами и пронзая жалами. Во-от такими!
Население бежало. От реки, от моих людей. Мои бы тоже разбежались, но некуда. Да и начальство в погостах, получая ежедневные увещевания по телеграфу, хоть и тряслось, но сидело на местах.
Булгарские начальники, стражники, купцы, ремесленники улепётывали на юг, за Каму. Местные разбегались по родным племенам. Нашёлся повод двинуть освободившейся вскоре карантинный отряд вниз по реке. Занимая опустевшие булгарские опорные точки вплоть до устья.
Можно было бы и по Каме продолжить, и за Каму перелезть. При виде нашего флага с "чёртом на тарелке", аборигены хватали детей и утекали за пределы видимости. Увы, людей у меня мало, пришлось остановиться.
Первые сообщения из Усть-Маломы были вполне благостные: всё вычистили-вымыли, больные давно выздоровели... И чего ходили - непонятно.
И тут вторая волна. Один заболевший, три, пять...
У меня... Хорошо, что я лысый. Были бы волосы - вылезли от страха. Неужели я ошибся? Неужели там что-то другое?
Сигналки читаем втроём, с Марой и Терентием. Мара чуть не плачет. Ей своих воспитанников жалко.
-- Господи! Зачем я тебя послушала! Какой я была дурой!
Вы плачущую Марану, колченогую богиню смерти, представляете? - Страшное зрелище.
Обмякла Марана, душой помягчала. Привыкла у меня тут к хорошему. Вот, даже и слёзы сыскались.
Я пытаюсь как-то... успокоить, воодушевить. Типа пошутить изысканно:
-- Мара, почему "была"? Скажем эпичнее: "Время над тобой не властно!".
В ответ на глупую шутку получаю... стробоскопическое выражение её эмоционального состояния. Аж в глазах вспышки. Непечатными были даже жесты её рук и выражение её глаз.
Факеншит! У меня тут "Саксонский проект". Две весьма своеобразные, тонко чувствующие женские души. Их надо глубоко понимать, точно и нежно настраивать. А мне с утра... как в помойное ведро головой.
Терентий спокойнее. Он привычен посылать насельников на смерть - в погостах всегда густо помирают. Да и они ему, хоть и в лицо знакомы, но не близкие. Вот он и додумался.
-- Странно. Из тридцати одного человека: лекарей, кормщиков, новосёлов-насельников - заболело тридцать. А из тридцати пяти воинских - ни одного. С чего бы это?
-- А...! Вояки! Бездельники! Только жрать да спать...!
-- Мара! Уймись! Какое "спать"? Они там полевой лагерь поставили, леса немало вывалили... Стоп. Лагерь. За версту. "Жрать"... Кормёжка своя? Списки. Кто имеет доступ на поварни? В погосте и в лагере. Живо.
Через день имеем два коротеньких списка. Полностью не совпадающих. В обоих - только новоприбывшие, старожилов нет.
-- Мара, ты своих людей лучше знаешь. Почему твой старший команды врёт? Или он просто лопух?
-- А...! Да ты...!
-- Не дакай и не тыкай. Почему ты поставила старшим человека, который мышей не ловит?
-- Он лучший лекарь!
-- Дело лекаря - лечить. Дело начальника - организовывать. Твоя креатура - бестолочь.
-- Кто?!
-- Вот он. Это - список первоначального назначения. Сейчас они в горячке лежат. Кто людей кормит?
На расстоянии в полтысячи вёрст углядеть, кто там щи варит... То-то меня колдуном зовут.
Дальше в два дня определили источник инфекции.
Да, вариант "Тифозной Мэри". Молодая вдова из эрзя. Пока жила в кудо её к готовке не допускали, по-опытнее хозяйки были. Потом род не туда вступил, в смысле политической ориентации, попал под "атомизацию". Женщина, пройдя обычный цикл обучения, отправилась прачкой в Усть-Малому.
"Прать" - дело тяжёлое, холодное и сырое. Когда одна из кухарок зимой померла, то "Мэри" напросилась на её место. Тиун согласился: гендерное разделение труда, кухарить - бабе.