"Бой Чолубея с Пересветом"... 14 в. А раньше? - Пустил стрелу, разрубил надвое, ссёк главу, ошеломил булавою... В европейских описаниях постоянно "преломили копья", "ударом копья выбил из седла", "пронзил копьём"... У нас - редко.
У нас обычный противник - лёгкая конница. Мелкие, быстрые, особенно в повороте, лошадки. Конских личин нет, куяки конские - где-то за Алтаем. Длинная тяжелая попона, передник по колено... не здесь.
Здесь - мощные малогабаритные луки, легко перекидываемые от "прямо вперёд" до "прямо назад" по всей левой полуплоскости, пики вместо тяжёлых длинных копий...
У кавалеристов есть специфическое выражение "выиграть левую сторону". Как у парусных моряков - "выиграть ветер". Французы и поляки отмечали, что бывалые казаки перебрасывали пику на левую сторону и вполне уверенно встречали преждевременно обрадовавшегося противника. Рыцарь Высокого Средневековья такое в принципе сделать не может.
Всадники, мгновенно вырастающие в стременах из-за "степной посадки", и тут же проваливающиеся вниз, к лошадиной гриве. Толпа юнцов, дико вопящих, плюющихся - лица открыты, беспорядочно размахивающих своими "мослаками", наскакивающих, с визгом, со всех сторон, заставляя отвлечься, рассеять внимание, вертеться в седле... пока из-за их спин подбирается удалец с составным, реверсивным... И - бронебойным.
Да, это главное. Европейцу достаточно видеть врага "впереди себя на кончике копья", русскому - "со всех сторон на перестрел".
Конь - не ИЛ-2, хвостового стрелка на него не посадишь.
За рыцарем, прикрывая его, в бой идёт куча народа, пешего и конного. Сержанты-серванты, оруженосец-знаменосец...
У гридня хорошо, если за ним в бою следует отрок. Да и то, часть их, "молодших", вооружённых луками, собирают в отдельные боевые группы, оставляя своих "старших" без прикрытия.
Утяжеление доспехов, сужение поля зрения для гридня - недопустимы.
Топфхельмов быть не должно. Уже полумаска с наносником существенно ограничивает обзор. "Шляпа" защищает сверху. Но уши, щёки, затылок... горизонтальный удар, как по тому комиссару... "Голова на тарелке". Не пятиконечная "голова чёрта", как на наших знамёнах, а живого человека. Недавно живого.
Круговая бармица в "тип IV" защищает от режущего удара, но тот же "мослак", любое ударно-дробяще... или колюще-рубящее достаточно сильно... выбитые зубы, сломанные челюсти, перебитые позвонки...
Время перехода воина из лагерного или маршевого состояния в боевое - критично. "А брони везли сзади на телегах". Я про это уже...
Где находиться шлем у рыцаря перед боем? - Нигде. Шлем не у рыцаря - у оруженосца. В последний момент к рыцарю подскакивает мальчик и, трепеща от восторга лицезрения предстоящего героизма и благородства, подаёт шлем.
"Вариант для бедных": шлем приторочен к седлу. Рыцарь едет - железка звякает. Как котелок на заднице бестолкового пехотинца.
"А котелок по попке бьёт.
А котелок в поход зовёт...
На нары, на нары, на нары".
Мыслительный процесс не прекращался, напоминая мартеновскую печь, в которой общепринятые идеи плавились и трансформировались, чтобы кристаллизоваться в нечто новое. Как в реальном мартене, в расплав в моих мозгов сыпались всякие идейные "лом и обсечки".
В качестве "лома" годились любые события реальности. Дело-то не в событии, дело в поле ассоциаций.
Сижу я, мучаюсь. Как бы "шеломы добрые" для моих зарезателей-протыкателей придумать, а тут приходят "безумные шляпники". С тремя новыми образцами. Эдакое кепи. Меховое. С козырьком, с клапанами на макушке. На пуговичке. Я что-то подобное на Шерлоке Холмсе видел. Конечно, не клетчатое: "Святая Русь", однако, а не "Гордая Шотландия" с её тартаном.
-- Тэ-экс. Не, всё путём. Образцы приняты, запускайте в серию. Но... А принесите-ка мне ещё. Ушанок ушастых. Какие у вас есть. И позовите ко мне оружейников-шеломщиков. С Артемием.
"Безумные шляпники" ушли, исподтишка крутя пальцем у виска.
А вы что думали? Одним только шляпникам можно быть психами?
Самый главный псих здесь я. Лишь очень буйные индивидуумы в состоянии выжить после вляпа.
***
Это не шутка, а имплементация профессионального наблюдения за пациентами дурки с маниакально-депрессивным синдромом.
Специалисты по мозговым тараканам договорились, наконец, что "маниакальный" и "депрессивный" - две большие разницы. Оба тяжёлые, но каждый по-своему.
"Маниакальный аффект в его классическом варианте характеризуется триадой: повышение настроения вплоть до ощущения счастья, восторга, экстаза; ускорение темпа мышления (я думаю нормально, а окружающие - ручные тормоза от поездов дальнего следования); громадье планов, целей и задач (гипербулия) с бешеной активностью по их осуществлению. Минус критика к мыслям, оценкам и поступкам. Сна нет, но нет и необходимости в нем - не время спать, когда так прет! И энергия, море энергии!".
"Правильный" попаданец постоянно пребывает "в гипоманиакальном состоянии, когда работоспособность отдельно взятого его превосходит возможности бригады молдаван".