— Зачем? — спросил Рейдон.
— Скорее всего, услышала историю Мадруэна Морганоуга и захотела попробовать сама — как и большинство паломников, которые пришли за ней.
Имя вызвало улыбки и радостные кивки у многих присутствующих.
Рейдон наклонил голову к плечу, показывая, что незнаком с ним.
— Ты не так уж и много знаешь, да?
От вспышки гнева Рейдону захотелось схватить мужчину за голову и с силой ударить ею о стол. Потрясённый такой мыслью, монах открыто продемонстрировал своё раздражение, стиснув губы. Он попросил:
— Объясни.
Старик рассмеялся.
— Ну, Мадруэн вошел в Чумные Земли и в отличие от всех остальных — вернулся. Конечно, всё это было случайностью, и остальные решили, что он погиб. Но через день он вернулся в город с кожей, сверкающей синим огнём, и улыбкой на лице. Его пометила Волшебная Чума. Он стал первым меченым, про которого кто-либо слышал.
Новые кивки посетителей и парочка одобрительных возгласов. Рейдон сказал:
— Почему Мадруэн улыбался? Почему его кожа сверкала?
— Он улыбался, потому что выжил. Его кожа сверкала, потому что он впитал дикую магию Чумных Земель, и она изменила его. Его кожа стала как железо — её было практически невозможно пробить. Он выдерживал кинжалы, мечи, даже баллисту! Мадруэн был ходячей фортификацией!
Рейдон сделал глубокий вздох и снова нашёл свой фокус. Перед мысленным взором вспыхнул образ Символа Лазури, запечатлённого на груди монаха, и тот решил, что он действительно меченый, как Мадруэн — только с другим исходом.
— Когда история о нём разошлась по миру, сюда начали приходить другие, надеясь разделить везение безумца.
— Сколько из вошедших в Чумные Земли возвращаются?
— Среди тех, кто поначалу выживает — один из десяти, — объявил старик с такой торжественностью, как будто провозглашал нового короля Кормира.
— А сколько сначала выживает?
— По-разному. Иногда один из пяти, иногда — один из двадцати.
Ближайшие посетители побледнели.
— Значит, Кирил Даскморн вошла в Чумные Земли, — сказал Рейдон, — и не вернулась.
Последнее было утверждением, а не вопросом.
Старик кивнул.
— Да. Она была с дварфом; его имени я не помню. Дварф сказал, что он геомант, который хочет изучить Чумные Земли изнутри.
— Его звали Тормуд. Но геомант? Что это?
Старик пожал плечами.
— Кто знает? Он сказал, что разыскивает что-то… «Мелового коня», кажется. Дварф и Кирил отправились туда, и…
Старик снова пожал плечами, затем громко попросил ещё выпивки.
Хозяйка подчинилась. Проходя мимо Рейдона с очередной кружкой, она сказала:
— Я продаю безопасные маршруты в Чумные Земли. Сколько ты готов заплатить?
Рейдон изучал карту, набросанную на грубом пергаменте. Там была отмечена тропа под названием «Путь паломника». Она змеилась сквозь ворота Ормпетарра в размытый край Чумных Земель. Несколько миль тропа шла относительно прямо, потом огибала веху под названием «Гранитный вихрь». Маршрут вилял между несколькими локациями с ещё более странными именами, медленно устремляясь к сердцу Земель. Последние участки карты содержали несколько альтернативных маршрутов, отмеченных символом, означавшим неизвестность.
Барменша уверила монаха, что если он будет держаться тропы, шансы выжить будут в его пользу. По крайней мере до того, как он приблизится к центру — там оставалось только гадать. Но лишь те, кто продолжали идти вперёд, получали в награду волшебный шрам. Точнее, горсточка тех, кого не словили и не сожрали. Рейдону это казалось безумным риском. Он надеялся, что его собственный предыдущий контакт с Волшебной Чумой обеспечит ему хоть какую-то защиту.
Вьючный ослик слева от Рейдона протестующе заблеял. Седовласая женщина добавила ещё один бурдюк к его и без того внушительной ноше. Женщину звали Финара, и она была магом — когда-то, до Волшебной Чумы. С тех пор она потеряла свои способности. Она не смогла приспособиться к новому устройству Пряжи, и больше не могла творить магию. После потери своих волшебных способностей, а затем — своей башни и средств к существованию, Финару настигли тяжёлые времена. Она объяснила, что стала паломником лишь потому, что другого выбора не было. Если она не сможет обрести в Чумных Землях новое понимание магии, то с радостью примет там смерть.
Справа от монаха стоял юный мужчина в простой кожаной одежде. У него на поясе висел старый длинный меч в потрёпанных ножнах. Мужчина представился Хэдином. Он преодолел долгий путь, чтобы стать паломником. Из самого Глубоководья, без устали повторял он. Он сказал, что путешествие заняло у него почти целый год. Он сказал, что его питала мечта. Мечта носить в себе кусочек Пряжи, подобно богам древности.