Мы начали с тетрадей. Салли с любопытством переворачивала страницу за страницей. Я уже видел, что написал мастер Бенедикт о лечении чумы в своём дневнике – ВСЁ БЕСПОЛЕЗНО, поэтому даже и не пытался перечитать записи о его многолетних экспериментах. Даже по этим заметкам было понятно, что он умелый и знающий аптекарь. И всё же он ни на йоту не преуспел в лечении болезни.
Опробовал лекарство из Борнмута. Ни малейшего эффекта.
Опробовал средство из Ньюкасла. Ни малейшего эффекта.
Испробовал все возможные вариации.
Ни малейшего эффекта.
Ни малейшего эффекта.
Ни малейшего эффекта.
Ни малейшего, чёрт побери, эффекта!
К концу заметок 1636 года каждая страница словно кровоточила его разочарованием.
Наибольший результат замечен при употреблении венецианской патоки. С аналогичной эффективностью засвидетельствовано применение парижской и лондонской патоки. Многие считают, что в них есть компоненты, которые при правильном балансе и уравновешивании веществ могли бы усилить их целебные свойства и остановить чуму. Я не уверен в этом. Наиболее благоприятный эффект этих лекарств, по-видимому, заключается в том, что больной может расслабиться, а это очень полезно для организма. И я полагаю, что этот эффект достигается при помощи мака. Правда, я не заметил никакой разницы в смертности в случаях употребления патоки и в случаях приема обычной эссенции мака.
Все остальные предполагаемые лекарства ничего не делают. Я потратил почти все свои деньги, пытаясь найти какое-нибудь, хоть какое-нибудь, эффективное средство. Хватался за всё, что мне встречалось. Я даже обращался к шарлатанам, продающим свои лекарства на рынке – и этим был похож на тех несчастных отчаявшихся людей, которые становятся жертвами городских мошенников. В надежде, что их собственная жизнь или жизни их близких могут быть спасены, эти бедолаги отдают все свои деньги мерзавцам, которые обещают выздоровление. И не важно, насколько заявления шарлатанов диковины и нелепы.
Я снова вспомнил, как Гален сражался с тем торговцем на рынке. И принялся читать дальше:
Некоторые из шарлатанов – простые фанатики, которые искренне верят, что нашли лекарство. У этих я покупаю их средства, ведь никогда не известно, на какие истины человек может наткнуться абсолютно случайно. Другие – обманщики в чистом виде. Иные настолько наглы, что постоянно торгуют в одном и том же городе – от одной вспышки чумы к другой.
Встретил одного негодяя; он был так ловок и так правдоподобно представил двух недавно «вылеченных» братьев, что я чуть не купил его лекарство. А потом вспомнил, что этот же человек стоял на том же месте, рассказывая о другом случае «излечения» двух детей, ещё в 1625 году! Эти якобы спасённые братья оказались теми самыми детьми, которые теперь выросли. И опять оказались обречены на страдания!
Но что ещё я могу поделать? Да, раз за разом я покупаю у шарлатанов лекарства и проверяю их. Ведь ещё древние израильтяне говорили: кто может отличить безумца от пророка?
Я уставился на страницу.
– Что-то не так? – спросила Салли.
– Этот провидец… сказал я, – который приходил в Криплгейт…
– Человек-птица?
– Его настоящее имя – Мельхиор. Ты слышала, как он произносил свои пророчества? Я имею в виду: слышала собственными ушами?
Она кивнула.
– Когда он пришёл, воспитатели собрали всех детей на осмотр. Он сказал, что в приют явился ангел смерти и что трое детей заболеют.
– Он сказал именно это?
– Ну… вроде того. Этот человек-птица, Ма… Мельхиор, он разговаривал с преподобным Тальботом. Я подкралась поближе и подслушала. Знаю, что не должна была.
– И его пророчество сбылось…
– Да. Мельхиор даже назвал имена тех детей. И хотя они не были больны, воспитатели сразу же изолировали их и попросили Мельхиора на всякий случай дать всем нам лекарство.
– Что он тебе дал? – спросил я.
– Думаю, вот это. – Салли указала на миску на столе, куда я налил лекарство, чтобы продемонстрировать Галену. Венецианская патока, опять! И её же вчера хотели купить последователи Мельхиора. «Наш хозяин сказал, что у Блэкторна лучшая патока…» На весь сиротский приют её, должно быть, ушло немало.