– Что это? – спросила Салли.
– Копоть, – ответил я.
Пятно на стене возникло из-за дыма свечи. На самом деле – из-за дыма сотни сгоревших здесь свечей. Но его очертания казались странными. Прямая линия справа означала…
– Здесь раньше что-то стояло, – сказал я, указывая на пустое место.
Картина, может быть? Та, что в нише? Я вышел наружу и осмотрел раму, но не обнаружил следов сажи.
Вернувшись к столу, я ещё раз осмотрел линию, оставленную дымом. Она тянулась вверх и исчезала в темноте; мне пришлось поднять лампу, чтобы понять, где она заканчивается. Определённо, возле этой стены раньше стояло что-то большое. Я провёл по стене пальцами. Не было ни гвоздей, ни колышков, ни крючков, ни чего-либо ещё, забитого в камень. Не оказалось даже дырок, подсказывающих, что некогда здесь имелись какие-никакие гвозди. И всё-таки совсем недавно тут был какой-то большой предмет…
Я огляделся по сторонам. В комнате обнаружилась только одна вещь, подходящая под эту линию. Пустой комод, втиснутый в угол рядом с кроватью. Я подошёл к нему и посмотрел сбоку, оценивая, на какую высоту он поднимался бы над поверхностью стола. И да: здесь были следы сажи. Теперь стало очевидно, что этот комод раньше стоял рядом со столом.
Я нахмурился. Зачем Мельхиор передвинул его сюда? Тут почти не было места. И он, похоже, никак не использовал освобождённое пространство стены. Разве что…
Я схватился за комод и потянул его на себя. Ножки заскребли по камню пола.
– Смотрите!
За комодом обнаружилась ниша. В ней на крючках висела одежда. На сундуке, втиснутом в нишу, стояла обувь. Здесь оказалось три разных костюма. Первый являл собой комплект шелковой одежды: бриджи и чулки, вышитый жилет, а также шёлковый камзол и шарф. Это явно была одежда богатого человека. И тем более странным – по сравнению с ней – показался следующий костюм. Грязное и поношенное тряпьё – лохмотья нищего. Прорехи на куртке и штанах были заделаны нелепыми заплатами. Одежда походила на… Нет. Не походила. Это и была та самая одежда – один в один.
– Майлз Гаспар, – выдохнул я.
– Кто? – переспросила Салли.
– Нищий, который приходил в Блэкторн.
Тот, что искал работу и просил еду для своих детей, когда люди Мельхиора пытались купить венецианскую патоку.
– Это его одежда.
В нише был спрятан ещё один комплект, выглядевший довольно просто и незамысловато: рубашка, шарф, камзол, бриджи… Обычная одежда, которую мог бы носить лавочник или торговец. Люди в такой одежде проходят мимо вас на улице, не удостаиваясь второго взгляда… Вот только одно привлекало внимание: все вещи были синими.
У меня заколотилось сердце. Я протянул руку и сдвинул шарф, уже зная, что увижу. На камзоле, на груди слева, был пришит бронзовый медальон.
Глава 24
Мельхиор. Это был он. Не его люди. Сам Мельхиор проник в мою аптеку.
Дрожащими руками я стащил с крышки сундука обувь. Её было три пары. Одна – простая кожаная, окрашенная в синий цвет. Вторая из кожи, так хорошо начищенной, что она блестела. Третья пара – грязные ботинки с истёртой подошвой. Всё соответствовало одежде.
В сундуке лежали несколько разных париков и стопка шляп. Под ними нашлась деревянная коробка с набором тонких кисточек, несколько накладных бород и маленькие керамические контейнеры с разноцветными пастами – грим. Было также отделение, полное поддельных шрамов, струпьев, даже фальшивых носов. В том числе лежал один довольно крупный нос с бородавкой возле кончика. Такой же, как у Майлза Гаспара.
– Маскировка, – сказал я. – Это всё маскировка.
– Кристофер.
Я поднял взгляд. Том указывал на шёлковый наряд.
– Это я тоже видел раньше, – проговорил он.
– На улице? – спросил я.
– В твоей аптеке. Человек, одетый так же, приходил в Блэкторн.
Я уставилась на одежду, но не мог припомнить ничего подобного.
– Ты был в мастерской, – пояснил Том. – Человек, одетый в это, приходил в субботу. Он спрашивал мастера Бенедикта.
– Что он сказал?
– Да ничего, клянусь. Только то, что хочет поговорить с Бенедиктом Блэкторном. Я ему рассказал, что случилось из-за культа Архангела, и тот человек, казалось, удивился. Он спросил, кто заменил мастера Бенедикта в качестве аптекаря, и я ответил, что никто. И что аптека-то на самом деле не работает. Потом он ушёл.
– Как он выглядел?
Том слегка покраснел.