Только осмотрев её шею спереди и сзади, а затем подмышки, он успокоился и позволил девушке одеться.
- И что это было? – девушка злилась из-за принудительного раздевания, но отсутствие дальнейших действий её несколько озадачило. – Тебя вид голой шеи возбуждает?
- Поехали уже, - он устало махнул рукой, бой и так его вымотал, а препирательства надоели.
- А может, я с тобой не поеду никуда? Ты на психа похож.
- Помнишь того зомби, что твою козу загрыз?
- Не загрыз, он её камнем забил, а потом утащил.
- Так вот, ты, надеюсь, поняла, что это не человек, кадавр, тело без души?
- Допустим.
- Так вот, он такой не один. Это один из вариантов мутаций, побочный эффект болезни. Проявляется внезапно, человек может уснуть, а проснуться уже таким. Мне не хочется, чтобы ты в один прекрасный момент мне в горло вцепилась.
- А сиськи мои тут причём?
- Есть симптом, однозначно указывающий на эту мутацию, синие полосы на шее. Уже сталкивался с таким, удовольствия мало. А тут ты, такая красивая и в кофте с высоким горлом. Что я должен был думать?
Она взялась пальцами за край ткани и оттянула воротник вниз, открыв шею почти целиком.
- А так нельзя было?
- Ну, можно, - Артём смутился, - Но я хотел наверняка.
- Сиськи ты хотел увидеть, - фыркнула она, но после этого отправилась в дом собирать вещи.
Глава одиннадцатая
Зоя продолжала дуться, но мыслила при этом здраво. На сбор вещей у неё ушло всего минут двадцать, что по женским меркам рекорд. Одежда, немного консервов, несколько книг, ружьё. Хотела взять ещё много всего, но Артём отговорил, сказал, что у него с собой передвижной склад, а ещё в каждом городе можно запасы пополнять. Девушка сдалась.
Дальше поехали вдвоём, Артём уже не смотрел на карту, никакой полезной информации он оттуда почерпнуть не мог. Просто старался выдерживать примерное направление. Лейтенант Бугаёв ведь сказал, что двигаться нужно на север, так он и поступит. Не он, они.
- Расскажи о себе, - предложил Артём, чтобы не ехать в тишине, ему не хватало общения.
- Отстань, извращенец, - буркнула Зоя и отвернулась.
Хватило её ненадолго. Видимо, девушка, прожив год в одиночестве, тоже хотела поговорить.
- Что тебе рассказать?
- Ну, как всё проходило, как ты выживала весь этот год, почему не перебралась в город?
- Может, сначала ты о себе расскажешь?
- Мне нечего, - честно ответил он. – Представь, что меня из консервации вывели пару недель назад. Я не застал чуму, не застал беспорядки, ничего не пережил. А теперь вышел из анабиоза, нашёл машину и оружие, а теперь выбираюсь к людям. Надежды мало, но я попробую.
- Не хочешь говорить?
- Объяснить не смогу, просто принимай, как данность, до недавнего времени меня в этом мире не существовало. Я и об эпидемии только по косвенным признакам догадался, по рвам, наполненным скелетами. Ну, потом мне попались записи одного профессора, и мир стал намного понятнее. Кстати, почитай на досуге, полезно.
- Обязательно.
Она помолчала.
- А я… с мамой приехали к бабушке на каникулы. Потом всё началось. Дороги перекрыли все, карантин, а зачем он нужен, если и тут, и там эпидемия. Мама сразу умерла, бабушка тянула до последнего, я уже думала, что поправится. И соседи все умерли, я потом по домам ходила, живых не нашла. В центре кто-то, вроде бы, выжил, но потом они уехали. Узнали, что кордонов больше нет, и уехали.
- И что ты сделала?
- Сначала – ничего. Просто сидела и плакала. Потом ко мне курица подошла, я вспомнила, что их кормить нужно, пошла и дала пшена. Так и сама ожила, стала есть и пить, похоронила маму и бабушку. Ещё дядю Петю. Я вспомнила, что у него ружьё есть, зашла, а он лежит. Тоже закопала.
- Что за ружьё хоть? – спросил Артём.
Она протянула ему свёрток с оружием и продолжила:
- Про ружьё я уже потом вспомнила, когда звери выходить стали. Лес рядом, но там раньше даже ёжика не найти было. А теперь волк вышел и скалится. Я в дом убежала, а он ушёл потом, видать, сытый был. Тогда я и пошла за ружьём, стрелять не умела, но разобралась сама.
Не отпуская руль, Артём развернул ткань. Нда. Оружие, которое девушка использовала, можно было назвать парочкой собирательных терминов, таких, как «берданка» или «карамультук». Гладкоствольное ружьё с продольно-скользящим затвором, такие ещё часто фроловками называют. Ствол старый, даже лак на ложе стёрся, приклад складной, сейчас зафиксирован намертво. Калибр двадцатый, имеется отъёмный магазин на два патрона, третий в стволе.
- И много ты из этого настреляла?
- Волка убила, не знаю, тот или другой, но больше не приходили. Двух зайцев, птицу какую-то, кажется, глухаря. Ещё какую-то косулю… или антилопу, не знаю таких.