Наблюдение показало, что враги ещё остались. При этом их немного, не больше десятка. Кучкуются с одной стороны, собираются атаковать одновременно. Не желая облегчать им задачу, он вскинул оружие и почти без интервала выстрелил в ту сторону. Не попал оба раза, но заставил прижаться к земле.
Винтовку бросил почти с облегчением, пусть черти видят, что он теперь безоружен. Руки крепко сжали рукоятки пистолетов, синхронно щёлкнули предохранители.
Всё произошло в один момент, чёрные фигуры из кустов бросились вперёд, а он выхватил пистолеты, вскочил на ноги и начал стрелять. Ёмкость магазинов позволяла не экономить боеприпасы, на эту группу точно хватит. пули рвали худые тела, опрокидывали их назад, но целей было слишком много, он просто не успевал наводить, а расстояние сокращалось стремительно.
А ещё они стреляли, каждый второй держал в руках автомат и палил в его сторону. Стреляли так же неумело, не целясь, но расстояние позволяло попасть. Первая пуля вырвала кусок из плеча, вторая ударила в бедро, третья чиркнула по шее, четвёртая ударила в бок. Как ни крути, размен вышел не в его пользу, уже падая, он заметил, что затворы обоих пистолетов замерли в заднем положении. Вот и всё, сделал, что мог.
Боли он уже не чувствовал, тело было готово провалиться в омут беспамятства, мир помутнел, но он смог разглядеть две мерзких хари, что склонились над ним. Двое, всего-то, надо было лучше целиться.
Тот, что был справа, поднял копьё, намереваясь пригвоздить человека к земле, оружие он держал одной рукой, вторая, простреленная, висела плетью. Артём не стал закрывать глаза, смерть предстояло встретить достойно.
Острие копья как-то уж очень легко ткнуло в грудь, даже не проколов куртку, при этом в лицо Артёма плеснуло кровью, в едва различимая фигура чёрта отлетела в сторону, следом отправился и второй. Только сейчас он различил торопливую очередь. Автомат, нет, непохоже. Пистолет-пулемёт, такой, который он оставил у…
Последним, что он увидел, прежде, чем потерять сознание, было лицо Зои.
Глава двадцать вторая
Дорогу он запомнил плохо, его тащили, потом несколько пар рук подняли и затолкали в кузов машины, где-то вдалеке звучали взрывы и слышался рокот лопастей вертолёта. Мозг, работая вполсилы, пытался анализировать происходящее. Он сам убегал от чертей, они его догнали, ранили и пытались добить. Не добили. Им помешали. Зоя? Стреляла она, но был и ещё кто-то, вряд ли хрупкой девушке хватило бы сил тащить его тушу. Значит, прибыла помощь из центра. Логично. Времени впритык, но возможно. Надо полагать, прибыли на вертолётах. Один высадил десант, другие разобрались с ордой. Судя по звукам, работали чем-то серьёзным, вроде бомб объёмного взрыва. Что же, погибшее человечество оставило после себя горы оружия, грех не воспользоваться.
Отвлёкшись от размышлений, он почувствовал чьи-то руки, а потом прикосновение холодного металла. Кто-то разрезал ножницами куртку. Рядом мелькало лицо Зои, она что-то говорила, но он ничего не слышал. Организм, выжатый до состояния сухофрукта, отключил все ненужные функции. Когда начали резать штаны вместе с нижним бельём, он попытался возразить, мол, неприлично же голому при народе, но, опять же, речевой аппарат не работал, из пересохшего горла вырвался только слабый хрип.
Зрение тоже со временем начало отключаться, дольше всех продержалось осязание, обнажённое тело чувствовало холод, а на правой руке выше локтя затянулся жгут. Укол в вену, капельница. Туда же, видимо, было добавлено обезболивающее. Уже через несколько секунд он расслабился, по телу разлилась приятная нега, а сознание, напоследок откланявшись, удалилось…
Проснулся он от яркого света, бившего в глаза. Открывать их не хотелось, но противный свет мешал спать. Отвернуть голову не получалось, попробовал повернуться всем телом, но оно отозвалось болью. Он непроизвольно застонал.
- Не шевелитесь, - послышался властный женский голос, - вам нельзя, раны серьёзные, нужна полная неподвижность.
Пришлось открыть глаза. Белый потолок, пружинная кровать, бинты. Он в больнице? Из закоулков памяти просачивалась информация, ага, он ранен, а теперь его лечат. Вроде бы, всё понятно, он в том самом центре, вряд ли где-то ещё есть больницы. Всё же задал идиотский вопрос невидимой отсюда медсестре: