— О! Явился за сладеньким? — Открыв дверь, Аня улыбнулась. — Я уж думала, не дождусь.
— С чего бы?
— Да мало ли… Может, перевозбудился да и скинул все желание в туалете. Знаю я вас, вахтовиков-возвращенцев.
— Не, я не такой! — Еремеенко решительно шагнул через порог, одной рукой обнял Аню, другой захлопнул дверь купе.
— Притормози, оголодавший! — рассмеялась Аня.
— Чего ждать-то?
— Ты что, девственник? Не знаешь, что к женщинам подход нужен? У меня есть водочка. Примешь пятьдесят, для храбрости?
— Нет, — ответил Еремеенко, понимая, что после таблеток алкоголь ему противопоказан. — У меня физиология с водкой плохо совместима. Даже после воздержания.
— Тьфу, какой нежный мужик пошел! — Аня скривилась. — То ему старая, то ему толстая, то пахнет не так, то интимная прическа не по тому циркулю, то от водки не стоит…
— Ну, женщины тоже бывают… Это я не о тебе, но так, чисто ради справедливости.
— Ну ладно, хоть чаю выпей.
В голове Еремеенко замигала воображаемая красная лампочка сигнала тревоги. Что, если настойчивость, с которой Аня предлагала хоть что-то выпить, связана совсем не с радушием? Еремеенко не с Луны упал и прекрасно знал о существовании проституток-клофелинщиц, подливающих зелье в выпивку клиентам, чтобы те надежно лишались сознания. Но чтобы проводница?
Сержант укорил себя за излишнее простодушие. Стоило замаячить перспективе вступить в сексуальную связь, и он тут же, потеряв голову, готов был поверить в им же придуманную теорию о проводнице-нимфоманке, а не в здравую мысль, что его решили банально ограбить. Но даже подумав об этом, Еремеенко все равно не смог себя убедить в очевидном. Уж очень хотелось ему оттянуться и «спустить пар», накопленный за год военной службы.
«Я же не пью ничего, — подумал он. — Как она меня ограбит? Если сама не даст через пять минут, можно будет спокойно идти спать».
— Чаю я уже в вагоне-ресторане напился, — ответил он.
— Ну, ты и фрукт, Леша. — В голосе Ани послышалось раздражение.
Он не видел, что она, отвернувшись к столу, дважды нажала на тангенту рации. В эфире это создало звук, словно два раза коротко прошипели помехи. Кто в курсе условного сигнала, примет его, а кто не в курсе, тот ничего не поймет и не заподозрит.
— Я ведь не чай пить пришел, — напрямик заявил Еремеенко, не скрывая разочарования в голосе.
— Да ладно, не дуйся! — Аня прильнула к нему и потрепала по голове. — Ты с моей точки зрения на это взгляни. Пойми, что при всем бушующем во мне желании мне как-то неловко просто снять трусы и раздвинуть ноги. Я все-таки женщина. У меня тоже есть психология-физиология, и она включается от ласковых слов и хорошего обращения.
«Нет, не подстава, — с облегчением подумал Еремеенко. — Похоже на правду. К тому же она никому не звонила. А заранее устроить засаду тоже не могла, она ведь не знала, когда именно я приду. Одной ей со мной не справиться. Главное, не пить ничего. Раскрутится, хорошо, а нет, пойду спать».
Для эксперимента он притянул ее и поцеловал в губы. Губы у нее были сухими, тонкими, но все равно приятными.
— Так-то лучше… — прошептала она.
«Нет, не подстава…» — еще увереннее подумал Еремеенко.
— Я хочу тебя… — страстно прошептала Аня, прижимаясь еще сильнее. — Надо только вентиляцию в тамбуре закрыть. Я не достаю. Поможешь? Тебе роста без стремянки хватит.
— Это точно! — довольно ответил Еремеенко. — Помогу без проблем! Идем!
Аня выпустила Еремеенко, вышла следом и закрыла за собой дверь купе. Затем открыла выход в тамбур, перешагнула порог и подняла взгляд к потолку, словно примериваясь, как ловчее повернуть рычаг вентиляции. Не думая о возможном подвохе, Еремеенко поспешил следом и тоже в первую очередь посмотрел на потолок. А когда понял, что, кроме них с Аней, в тамбуре поджидают еще двое крепких мужиков, на оценку ситуации уже не оставалось времени.
Рыжеволосый парень из удобного положения и без слов ударил сержанта кулаком в голову, но тот рефлекторно шагнул вперед, ушел с линии атаки и увернулся от кулака, который крепко впечатался в железную стену тамбура. Еремеенко нанес ответный удар изо всех сил, вложив в него всю нахлынувшую свирепость, а затем, вдогонку, пнул нападающего в колено. Детина охнул, отшатнулся, не ожидая такого отпора, и зашипел сквозь зубы, схватившись здоровой рукой за колено. При этом он тряс ушибленной кистью. Второй из нападавших сунул руку в карман.