Скоро в Крыжополе случилось небывалое - вспыхнули и рухнули основные мачты сотовой связи. Мобильники замолчали. На место происшествия прилетали пожарные, полиция, служба безопасности и даже скорая помощь, но никто ничего сделать не мог. Лучшие столичные эксперты разводили руками. Случилось следующее. К Машэ приехал ее московский друг Стэпа. Они опять всю ночь кувыркались в постели, а под утро девушка сказала, что в предыдущую субботу отдавалась другому. С охранником случился нервный припадок. Он катался по полу и бился головой об окружающие предметы. Минотавр умолял назвать имя соперника. Машэ кокетничала, мол угадай сам. Стэпа начал расследование по всем правилам. В контактах он выявил семьсот друзей девушки и начал всем названивать по мобильнику, задавая лишь один вопрос - был ли секс? Кто-то хихикал в ответ, другие посылали ревнивца на три буквы. Однако каждому становилось интересно - с кем же трахалась Машэ в предыдущую субботу. Одни звонили другим, те звонили этим. В местной букмекерской конторе стали делать ставки: каково имя счастливца и сколько раз за ночь это произошло? Шквал мобильных звонков нарастал, накрыв город, как торнадо. Вот от этого -то обилия звонков сотовые ретрансляторы перегрелись, воспламенились и рухнули. Молодежь уже нельзя было остановить ни чем. На Набережной произошло несколько серьезных потасовок, вылившихся в массовую драку. К такой неразберихе, конечно, подключились и нацики. Они подумали, что речь идет о Машэ Даяне, известном израильском лидере. Напрасно избиваемые жертвы кричали, что сыр-бор из-за Машэ, которая давала, а Машэ Даян здесь ни при чем. А что же наша героиня? Она была счастлива, так как над головой проказницы засветился нимб, а может это просто сверкнул последний лучик заходящего солнца.
Полено и мышиный глаз
Стэпа ревновал Машэ не зря. Он, конечно, был богатырем, словно витязь с картин Васнецова. Однако его мужская мощь перехлестывала на столько, что приводила к казусу. Любимый, взлелеянный " друг" охранника из хостела размером напоминал дубинку Ильи Муромца. Проще говоря, между ног болталось настоящее полено. Мужики предлагали этой штуковиной играть в городки. На пляже богатырь купался, не снимая брюк, во избежание конфуза. Возможно, свой аргумент Стэпа мог бы использовать в качестве домкрата, случайно пробив колесо где-нибудь на Мкаде, но у бывшего десантника не было ни колеса, ни машины, зато была безумная любовь к Машэ. Однако, как обращаться с юной красавицей в постели, парень не знал.
Машэ приходила в экстаз от его "друга" и каталась по кровати хохоча. Мужской сюрприз напоминал ей то хобот слона, то брандспойт пожарника, то канат на уроке физкультуры. Как-то девушка вспомнила рассказ про Буратино и предложила вырезать из его полена шаловливого мальчугана с длинным носом. Когда Стэпа заснул, школьница успела нацарапать глазки и ротик. В это время десантнику привиделось, что его пытают бандеровцы и требуют рассказать, куда надо воткнуть гвоздь в систему Гланаз, чтобы та навсегда сглючилась. Так он и проснулся с криком: "Я ничего не скажу вам, Ната". Машэ подумала, что это новая любовница и отхлестала беднягу по щекам. Петтинг удался на отлично, но, как переходить к сексу, Минотавр так и не понял. Изможденный, он каждую ночь забывался тяжелым сном неудовлетворенности. Мышиный глаз и полено были несовместимы.
Когда Стэпа тихо похрапывал, школьница залезала на мужицкую красоту, как на метлу, и представляла себя ведьмой, улетающей в ночное небо. Однажды так и случилось. Она оторвалась от кровати и оказалась под потолком. Сделав почетный круг вокруг люстры, ученица вылетела через открытую балконную дверь наружу и помчалась в звездную ночь. Внизу в лунном свете блестела Волга. Город светился ночными фонарями. Машэ стала фотографировать удивительные пейзажи на свой мобильник, а потом рассылать эти фотки подружкам. Мужской член под ведьмовкой ходил ходуном, придавая наезднице необузданность. Когда она вернулась в кровать, Стэпа так ничего и не узнал. Он только переворачивался с боку на бок и сладко лизал плечо возлюбленной. Десантник был прекрасен, по его телу струился пот. Он напоминал скакуна на финише, покрытого пеной. Машэ ощущала себя жирной, пресытившейся мышами, кошкой. Она возлежала на его шести кубиках и мурлыкала от счастья.