И тут я снова вспомнил про ключ.
— Эй, минуточку, — перебил всеобщий ажиотаж чупакабра. — А от чего тогда ключ, если не от тайника с короной?
— Какой ключ? — удивился Илхеас.
— Да-да, точно, ключ, — спохватился Тиллирет. — Такой позолоченный, с цветком наверху.
Правитель Борунда залился густой краской от ворота грязной шерстяной рубахи до кончиков волос. Кажется, даже светлые волосы стали отдавать красным.
— Это не от тайника, — дико стесняясь, чуть слышно пролепетал король. — Это от шкатулки с конфетами.
— От чего? — поперхнулся Тиллирет. Пин так вообще с размаху сел на пол.
— От шкатулки с конфетами, — чуть громче повторил Илхеас. — Я очень люблю сладкое, а лекарь запрещает мне его есть, утверждает, что это вредно для здоровья. Вот я и придумал прятать конфеты в шкатулку и делать вид, что там хранится нечто очень важное. А, кстати, ключик у вас?
— Ключик остался у рыжей ведьмы и ее приятеля лже-короля, — ошеломленно ответил за всех чупакабра. Остальные находились в полной прострации от услышанного.
— Да в общем-то он мне не особенно и нужен, — краснея еще больше, сообщил Илхеас. — Я шкатулку никогда не запирал, боялся, что замок заест, и придется выкинуть ее со всем содержимым. Просто жалко, ключик такой красивый был…
Слегка пришедший в себя Тиллирет подошел к правителю, при помощи заклинания вынул из короны сапфир, изобразил вежливый поклон и, ухватив спутников за шкирки, скрылся в мгновенно открывшемся портале, оставив Илхеаса недоуменно хлопать глазами. Говорить старый маг пока еще был не в силах.
Мечта моя сбылась. Я, хоть и остался без шикарного ужина, но зато снова оказался среди зеленых лесов, свежей травки и тепла. Чем и воспользовался, первым делом вволю набегавшись, навалявшись и накувыркавшись. Затем за один прыжок поймал пробегавшего мимо зайца и, гордясь собой, потащил добычу хозяину.
Человеки сидели на том же самом месте, где я их и оставил, уставившись друг на друга остекленевшими взглядами. Признаться честно, я изрядно струхнул, посмотрев на них. Бросив зайца черноклокому на колени, я подбежал к хозяину и ткнулся в его колючую (потому что начала отрастать новая борода) щеку носом.
От моего прикосновения белошерстый вздрогнул, моргнул и сфокусировал взгляд на мне. От облегчения я чуть было… впрочем, не важно. Главное, что с хозяином все в порядке.
Обернувшись, я убедился, что с черноклоким тоже все в порядке. Он уже успел освежевать заячью тушку и в данный момент пытался насадить ее на импровизированный вертел, сооруженный из ободранной от коры ветки.
Так, и что же это было минутой раньше? Уж не померещилось ли мне?
Все выяснилось чуть позже, когда человеки перекусили и прилегли на травку, подставив морды лучам заходящего солнца.
— Нет, ты это слышал, приятель? — первым начал черноклокий. — Мы тут с ног сбились, голову сломали, гадая, от чего ключ, а это, оказывается, от коробки с конфетами. А корона спокойненько так лежала себе все это время под троном.
— У каждой венценосной особы свои тараканы в голове, — отстраненно произнес Тиллирет. — Меня вот гораздо больше сейчас интересует, почему нас до сих пор никто не посетил. Обычно мы не успевали взять в руки искомую Мурдином вещь, как тут же объявлялся его племянник с новым поручением. А сегодня мы вот уже несколько часов отдыхаем.
— Может, у старины Мурдина закончились идеи? — предположил Пин, переворачиваясь на живот. — Вот мы и получили небольшую передышку.
В этот момент в воздухе над черноклоким разлилось зеленоватое сияние, а затем прямо на его спине материализовался знакомый тип.
— Ой! — приглушенно крякнул Пин, но его никто не услышал. Тиллирет и племянник главы гильдии внимательно разглядывали друг друга, чтобы удостовериться в подлинности встреченного коллеги, а чупакабра сразу же отошел на безопасное расстояние.
— Добрый вечер, — наконец поздоровался вновь прибывший. — Вам удалось добыть сапфир?
— Ага, — Тиллирет вложил камень в протянутую руку и забрал из другой очередной пухлый конверт. — Молодой человек, я все хочу спросить, как вас зовут?
На щеках парня проступил румянец, заметный даже сквозь густой загар.
— Зовите меня Ветер.
С этими словами племянник Мурдина растворился в очередном одноразовом портале.
— И не лень Мурдину каждый раз создавать такие артефакты? — пробурчал Пинмарин, с некоторым трудом поднимаясь на ноги после того, как по его спине целых две минуты топтался довольно крупный взрослый мужчина. — Это же сколько сил на такое уходит!
— Зато их невозможно отследить, — парировал Тиллирет, распечатывая конверт. Пробежав глазами первые два листа, маг тяжело вздохнул и убрал бумагу обратно в конверт. — Я так и знал.
— Что такое? — спросил Пин, ощупывая по мере возможности спину. — Гляди-ка, радикулит с остеохандрозом как рукой сняло. Надо будет при следующей встречен с этим Сквозняком попросить его еще по мне потоптаться.
— Ветром, — рассеянно поправил его Бродяга. — Кстати, ему вполне подходит это прозвище. Не успеваешь заметить, когда прибыл и куда убыл.
— Так что там старый гад Мурдин пишет? — оставляя свою спину в покое, уточнил Весельчак.
— А как ты сам думаешь? — ответил вопросом на вопрос Тиллирет. — Разумеется, снова надо пойти добыть очередную реликвию.
— И что на этот раз?
— Изумруд Грешных вод, — с нервным смешком ответил Бродяга.
Я почесал задней лапой за ухом, с любопытством наблюдая за спорами человеков. Хозяин утверждал, что нам просто необходимо сначала отправиться в ближайший крупный город, где он сможет запастись разными нужными зельями и средствами, а черноклокий убеждал его в том, что достаточно подкрепиться на дорожку, и можно смело отправляться хоть к черту на рога. Где это странное место, я не понял, но, судя по активным возражениям белошерстого, хорошего там было мало.
В конце концов сошлись на компромиссе: едем в город, но черноклокий там наедается от пуза. Я невольно облизнулся, надеясь, что и мне перепадет лакомый кусочек. С королевским пиром обломали, пусть хоть мясной косточкой порадуют.
Очутившись наконец в городе и отправив Пинмарина с Бесом в ближайший трактир, Тиллирет неспешно пошел в сторону виднеющихся неподалеку лавок, составляя в уме список необходимых покупок. Следовало закупиться всеми вещами, которые могут понадобиться в Грешных водах, и в должном количестве, потому что других возможностей разжиться снадобьями, зельями, эликсирами и просто магическими предметами там уже не будет.
Изначально Грешные воды прозвали так за то, что на местные острова ссылали преступников, в надежде, что, дескать, там они сгинут на веки вечные. Священнослужители называли таких людей грешниками, откуда, собственно, и пошло название архипелага. И действительно, никто долгое время оттуда не возвращался, но буквально пару столетий назад ситуация резко изменилась. Из считающихся гиблыми мест повалили толпы беженцев, в основном мужчин, заполонив три остальных государства и вызвав своим прибытием многочисленные проблемы. Пра-прадед Рахмада, султана Ингара, решил ситуацию своими методами: отправил всех вновь прибывших на плаху. После этого волна переселенцев в Ингар резко пошла на убыль, зато в Борунде и Империи начала достигать катастрофических размеров.
Предок Илхеаса также быстро нашел выход из ситуации: послал беженцев заселять неисследованные доселе территории, в связи с чем границы Борунда заметно расширились. Однако дело это было неблагодарное, человеческие жертвы исчислялись сотнями и тысячами, да и климат не способствовал благополучному проживанию, поэтому Северное королевство скоро также оставили в покое.