- Ярослав Степанович, это ко мне. Сестренка. Я за нее отвечаю.
От неожиданности я глубоко вздохнула и, наконец, соизволила оторваться от созерцания шнурков на своих кроссовках и уделить внимание помещению, в которое так поспешно влетела. Вокруг никого кроме меня, Хисмата и Стаса не было. Машины выключены, как будто пары и не предполагалось. Случайный родственник собирал бумаги со стола, за коим они расположились вдвоем с преподавателем. Честно признаться я и забыла, что диплом Стас пишет у нашей "бездны".
Пока я мирилась с жестокой действительностью, оно окончательно упаковалось, закинуло рюкзак на спину и, ухватив меня под локоть, с вежливыми прощаниями покинуло малую обитель науки. Я молча шла следом, позволяя увлекать себя в направлении выхода. Оно зачем-то сменило мой локоть на ладонь, взяв меня за руку, словно и вправду сестренку младшую.
- Какой сегодня день недели?
- Суббота, - равнодушно и уверенно ответствовала я.
- Ночью опять не спала?
- А тебе какое дело? Папка звонил? Или Лиля интересовалась?
Стас промолчал. Собрав сонные мысли воедино, я выудила из кармана джинсов телефон и проверила соответствие заявленного мною дня недели реальности. Реальность оказалась жестокой, даже очень. Пятница. Выходило, что подгоняла я ролик к сдаче в ускоренном темпе совершенно напрасно. Могла бы и не суетиться, целые сутки были в запасе.
Но был и плюс. Плюсы есть всегда! Сегодня я могла бы поработать над фотографиями того олуха. Честное слово человеку сложно самому освоить работу в редакторе, и он готов заплатить за то, чтобы настолько простые вещи сделал кто-то посторонний. Впрочем, мне же лучше, скорость и качество обеспечу, а именно за это чайник и готов раскошелиться.
- О чем думаешь?
- О себе любимой.
- За год ответ не изменился. Не надоело еще на меня огрызаться, шмакадявка? Ваша пара у Хисматуллина будет завтра.
- Я уже поняла. Какие планы на вечер?
- Никаких.
- То есть как это? - растерялась я. Планы должны были быть. Всегда были. Еще ни разу не подводил, обеспечивая полное одиночество и благословенную тишину в квартире, а тут - на тебе, Катя! - никаких планов. Невезение в полном его разгуле.
- Да вот, решил все же познакомиться с тем таинственным уродом, которого ты таскаешь ко мне.
- Разбежался.
Я отвела взгляд, и поежилась от ледяного пронизывающего ветра, ударившего по ушам, стоило нам покинуть гостеприимное тепло университетского корпуса. На самом деле никого я не таскала, просто оно имело тенденцию приводить без предупреждения в квартиру уйму странноватых на вид, да и на общее эмоциональное состояние, личностей, уважающих и само собой употребляющих алкоголь. Вот и пообещала, что в его отсутствие в обмен на вечернюю тишину Катя не станет заниматься неприличными вещами с парнями на его кровати и кухонном столе. Угроза подействовала, количество посещений группы единомыслящих алкашей сократилось, количество отсутствий хозяина в квартире увеличилось пропорционально, что не могло не отразиться положительно на мне лично.
Вообще, в целом оно право. Стас не раз приводил красивых, милых, нежных созданий и угощал их чаем с пироженкой, которую приносил обязательно с собой заранее, чтобы Катя не сожрала, а Катя могла. Признаю, пироженки - моя слабость и слабость отчаянная. Ну, так вот: оно и в самом деле право - к девятнадцати годам уже как-то можно было бы обзавестись парнем. Любовь там, романтика, секс... Последнего, если честно, хотелось больше, чем первого и второго вместе взятых, особенно по предыдущей весне. Только "обзавестись", звучащее в моей голове, ассоциировалось исключительно с собаководством, а по другому охарактеризовать близкие взаимоотношения двух полов не выходило. Такая незадачка.
- Нет уж, давай-ка приводи. Это не шутки. Ты все-таки у меня живешь. Достало смотреть на презервативы в помойке.
Да-а. Эта статья расходов меня убивала. Придумывая на ходу план почти год назад, совсем не рассчитывала, что эти фиговины столько стоят. Покупала самые дешевые и швыряла аккуратненько так, но заметно в мусорку.
- Мне съехать?
- Нет, просто познакомь и все.
- Мы расстались, - не моргнув глазом, выкрутилась я, задушив предательскую гордость, что желала высказаться относительно переезда. Здесь привередливость могла бы сотворить из меня бездомную. Съезжать было просто некуда. На комнаты в университетском общежитии невозможная очередь, а платить за съемную квартиру - означало питаться святым духом. Касательно этой темы я заставила свой характер уяснить, что молчание - золото.
- Давно?
- Вчера?
- Понятно. Ладно, черт с тобой. Есть хочешь?
- За твой счет?
- За мой.
- Хочу!
- Пошли, троглодит синий.
Любит он придраться к моей настроенческой цветовой гамме. Впрочем, за его счет любой каприз... ну или почти любой.
Кушать Катю приперли не в студенческую столовую, как это ни странно, а в такое очевидно приличное кафе, обосновавшееся в одном из раритетных зданий постройки конца девятнадцатого столетия и правдоподобно антуражированное под лавку старьевщика. Я мимо этой штуковины проходить проходила часто, но вот чтоб внутрь меня кто завел - ни в жизни.
Троглодит искренне ныне желал знать, чем его кормить будут, а вообще, если честно, я смутилась и растерялась. Пиццу у него слопать - одно, носки свои грязные синие с его белыми плавками постирать - тоже, но вот в таком заведении за его счет есть - как-то уже не то. Чересчур что ли и совестно совсем.
Внимание привлекла неожиданно оживившаяся за дальним столиком компания ребят, в том числе яркая красивая брюнетка, которая поднялась и, улыбаясь словно один из персонажей аниме, принялась размахивать рукой. Я взглянула на Стаса. Он улыбался в ответ на этот брюнетистый жест.
Вся Катина совестливость мгновенно канула в лету, а на месте оной выросла трусость и еще злость. Он же знает, что я не могу с людьми общаться. Не выходит у меня этот чудаковатый процесс неформального поведения с абсолютным погружением в невербальную сферу межличностных взаимоотношений. Я сигналы подавать не умею, и принимать их тоже не очень умею, зачастую лишь после тщательного анализа мне удается ответить на вопрос знаменитой песни "шо конкретно ты имела в виду?"
Именно поэтому, увлекаемая Стасом за руку, я нехотя тащилась к столику и обдумывала варианты скорого побега. В принципе, можно было бы просто развернуться на сто восемьдесят и слинять, но я ж девица гордая. Не пять лет все-таки, а целых девятнадцать, будь оно не ладно.
- Здравствуй, солнышко, - нежно проговорила красавица, когда мы, наконец, приблизились, и вновь одарила моего спутника непревзойденной по обаянию улыбкой. Я раньше уже видела такие и по опыту знала, девушка сейчас намекнула сразу на все приятные стороны взаимоотношений "мужчина - женщина". И влюбленность, и общение, и секс несомненно. Мне б так...
Стас поцеловал брюнетку в щеку, обняв ее свободной левой рукой за талию, и переключился на других ребят, пожав по очереди три протянутые ладони.
- Моя младшая сестренка Катерина. Кать, это Алена, Юрка, Миха, Кир.
Я кивнула, смутно припоминая трех последних, но вот брюнетка была свеженькой. Такой еще не встречала. И вообще, какая я, нафиг, сестренка? С каких это пор?
- Привет, - произнесла я одновременно с ребятами. Улыбчивая девушка только кивнула, внимательно приглядываясь ко мне. Видимо, подозревая соперницу, затем, чуть успокоившись, отвела взгляд. Я закатила глаза и присела в вежливо отодвинутый для меня Стасом стул. Тоже интересно, сколько бы я не вредила, он все равно всегда оставался вежлив или галантен, уж не знаю, какое слово будет вернее.
- Солнышко, как твой ужасный руководитель? - нежно обратилось брюнетистое чудо к моему Стасу... Ну, то есть в том смысле, что к моему родственнику, а не к моему Стасу... С чего это мне считать Стаса своим? Глупость какая. И перед кем, интересно, сейчас оправдываюсь? Перед собой что ли. И с чего так разнервничалась, прям даже дыхание сбилось.