— Моё поведение было неуместно. Я не должна была…
— Мэгги. — Мой тон пронизан требованием, чтобы она посмотрела на меня, стилем речи, который я никогда раньше не использовал. Ее глаза неуверенно поднимаются и встречаются с моими. А вот и она. — Ты можешь хватать меня за бедра всякий раз, когда захочешь. Здесь достаточно места, чтобы за них могли зацепиться сразу несколько человек. Я не был в спортзале уже несколько недель. Мне даже понравилось, когда ты до меня дотронулась, но тебе надо было угостить меня ужином сначала. Я знаю, что я неотразим.
— О, Господи. — Она протягивает руку и легонько пихает меня в плечо. — Ты собираешься дразнить меня до конца дня?
— Несомненно. Мы ведь друзья, верно? Поддразнивание — это в порядке вещей.
— Знаешь, в отместку, возможно, я скажу тебе, какая у тебя нерабочая сторона.
— Это не было бы местью. Это была бы огромная помощь. Удивительно, что мое лицо до сих пор не сломало камеру. — Я поворачиваюсь к Джеримайе. — Извини, если я порчу твои снимки, парень.
Он не утруждает себя выглядыванием из-за объектива, приседая, чтобы сделать снимок под углом. Я слышу еще один щелчок.
— Это самая веселая работа, которая была у меня за последние месяцы. Пожалуйста, продолжайте в том же духе.
— Это большой комплимент, — шепчет Мэгги мне. — Он ездит по всему миру.
— Вау. Съемки двух дилетантов на складе в Вашингтоне лучше, чем Неделя моды в Нью-Йорке? Посмотрите на нас. Кто бы мог подумать?
— Кажется, мои плечи наконец-то оторвались от ушей. — она улыбается и поворачивает шею на бок. — Так вот каково это, быть расслабленным?
— Я не уверен, что расслаблялся с конца 90-х, так что я не в силах ответить.
— Ты сможешь ответить на мой следующий вопрос.
— Добей меня, Хьюстон.
— В двух словах расскажи мне, чем ты занимаешься.
— Дети. Рак.
— Ты доктор?
Сердце стучит в груди, громко и пронзительно. Я удивлен, что она его не слышит.
— Да. Конкретно, онколог. А ты? Чем ты занимаешься?
— Мозги. Хирургия. — Это едва ли громче шёпота, почти различимого в какофонии других звуков вокруг нас. Однако для моих ушей она почти кричит.
— Ни хрена себе, Мэгги. Нейрохирург? Это потрясающе. А я-то думал, что я крутой, а потом ты появляешься и сбиваешь меня с ног. И совершенно справедливо.
Она тянет за воротник своей рубашки. Я слежу за движением ее руки, когда она касается тонкой ткани и проводит пальцем вниз по горлу.
— Это не так уж и здорово, — подчеркивает она. — Мне много помогают. Я не делаю всё самостоятельно. В команде отсутствует «я».
Я нахмуриваю брови и скрещиваю руки на груди.
— Ты приуменьшаешь свои достижения или себя недооцениваешь. Почему?
Безрассудно — интересоваться этим, балансируя на грани из зоны «женщина, с которой я попрощаюсь через два часа» и переходя к опасной зоне «женщина, с которой я хотел бы познакомиться поближе, в то время как я трахаю ее до потери пульса».
— В прошлом мне говорили делать именно так — уменьшать мои достижения. — Мэгги кладет ладони на бедра. — Когда ты слышишь что-то так много раз, начинаешь в это верить.
— Кто бы тебе это ни сказал, он может идти на хуй. Похвастайся своими достижениями. В Соединенных Штатах меньше 4000 нейрохирургов, и я сижу рядом с одним из них. Привет всем! — Я повышаю голос, и все люди на съемочной площадке смотрят на меня. — Можем мы потратить минуту на то, чтобы оценить, насколько умна эта женщина? Она чертов гений и она сидит здесь, разговаривает со мной? Я везучий ублюдок.
Одобрения мелькает на лице женщины, с которой Мэгги разговаривала ранее во время ккладки и макияжа — ее подруга, наверное. Наконец-то показывает свое лицо Джеримайя, даря мне улыбку. Женщина сбоку прикрывает сердце рукой.
— Я потрясена, — говорит Мэгги, стараясь удержаться от смеха.
— Но ты гордишься собой? К черту всех остальных в этом мире. Прямо сейчас, если бы я снова спросил тебя, чем ты занимаешься, как бы ты ответила?
— Я нейрохирург. И я чертовски хороша в этом.
— Это моя девочка, — шепчу я и она становится совсем алой. — Разве это не звучит здорово?
— Звучит отлично. Во всех смыслах. — Она удерживает мой взгляд еще два-три мгновения, прежде чем опустить глаза к моим бедрам. Она задерживается там на мгновение, затем прерывает свои раздумья и улыбается Джеремайе. — Готовы к следующим сценам?
— Все делаем перерыв на 10 минут, а потом вновь соберемся для второй сценки! — говорит Джеримайя.
Мэгги встает и мчиться прямиком к своей подруге. Они вместе склоняют головы и говорят на приглушенных тонах. Я не могу пошевелиться. Все еще гоняясь за тем безрассудным кайфом, мои губы искривляются.