Это не предупреждение, а протяжное восклицание удовольствия. Он в нескольких секундах от того, чтобы умолять меня сделать это снова. Мы как два магнита, соединившиеся в неизбежной связи. Эта химия, тепло от позднего утра и раннего вечера достигли пика сдерживаемой страсти, разрастаясь в двух дюймах свободного пространства между нами.
Этого недостаточно. В настоящий момент, я соединяю наши тела воедино, два человека становятся одним. Мои соски касаются его груди. Его рука переплетает наши пальцы. Наши бедра запутываются друг в друге и только обрывки одежды отделяют нас от полного единения. Это словно фрагмент пазла, идеально соответствующий месту.
— Так хорошо, когда ты рядом, милая.
Я цепляюсь за похвалу, ласка пробуждает какую-то потаенную часть внутри меня. Я промокла, такая чертовски мокрая из-за этого доброго, милого, сексуального мужчины. Мои пальцы перебирают его волосы, кожу головы, и Эйден издает рык.
— Если бы здесь не было никаких камер, — продолжает он, губами прожигая манящую дорожку вниз по поверхности моего горла, — если бы здесь не было публики, наблюдающей за нами…
— Что бы ты сделал? — спрашиваю я. Это побуждение и поощрение, толчок, чтобы заставить его быть конкретным в своих словесных поисках. Так мы и оказались тут изначально, исход о котором я ни капли не жалею.
— Я бы снял с тебя лифчик. Затем я бы спустил твои трусики, растягивая удовольствие, пока ты не оказалась бы обнаженной и в моей власти. Затем я бы поклонялся твоему телу. Обернул бы твои ноги вокруг своей шеи и зарылся лицом между твоих бедер. — Его большой палец ловит мою нижнюю губу, потянув ее вниз. — Я умираю от голода и хочу насытится тобой.
Я в шаге от того, чтобы взорваться. Я вся на нервах, в нескольких секундах от того, чтобы воспламениться, пока похоть и желание будоражат мой мозг.
— Тебе нравится мое тело?
Мне нужно услышать это снова, чтобы понять, что первый раз не был случайностью, и задумывалось так, чтобы мы оказались прямо здесь.
Эйден отодвигается для того, чтобы посмотреть на меня, а глаза при этом скрыты от посторонних глаз.
— Нет. Я чертовски сильно люблю твое тело. Оно заслуживает поклонения и восхищения. Эти бедра. — Он проводит руками по моим бедрам, цепляясь за пояс трусиков прямо возле моей кожи. — Твоя грудь. — Его глаза опускаются к бретелькам моего лифчика. Правая шлейка сползла вниз, оказавшись возле моего локтя. — Я хочу уложить тебя и изучать, Мэгги, запечатлевая каждую линию и впадинку, и изгиб в памяти, так чтобы я мог убедиться в своих догадках. Каждый дюйм в тебе прекрасен. И если бы ты была моей, я бы напоминал тебе об этом каждую секунду. Своими словами. Своими руками. Своим ртом. С помощью своих глаз. Непрерывно, до тех пор, пока эти слова не укоренились в твоей голове.
— Ты заставляешь меня хотеть забыть, что мы больше никогда не увидимся снова. — Я покачиваю бедрами, и Эйден утыкается лбом мне в плечо с тихим стоном, легкий звук который я подхватываю. Где-то щелкает камера. Где-то движется свет, переключаясь с яркого на темный, изменяя атмосферу. Где-то рушится еще один кирпичик, и еще, и еще, и еще. В мире семь миллиардов человек, а все, что я вижу — это он.
— Мне кажется, я нахожусь в нескольких секундах от того, чтобы поцеловать тебя, — шепчет он мне в ухо.
— Сделай это, — отвечаю я.
— Ты уверена?
— Да.
Никогда в жизни я не была так уверена в чем-либо. Одно-единственное слово, которое вот-вот все изменит. Его рот зависает над моим, ожидая, когда я отступлю.
Я не хочу.
Я наклоняюсь еще ближе, на расстоянии волоска от него. Мои губы расходятся в приглашении и проходят миллисекунды, прежде чем он врезается в меня, поглощая меня целиком.
Эйден Вуд целуется как одержимый, как человек, проживающий свой последний день на Земле. Этот поцелуй не нежен. Он грубый и дикий, торнадо конечностей, скрежет зубов, движения языков. Мои руки обвиваются вокруг его шеи, притягивая его ближе. У него вырывается смешок. Его левая рука проводит по моей щеке, а правая скользит под задницу.
Возникает искушение попросить его продолжать. Проскользнуть под материал трусов и увидеть, насколько я мокрая. Не останавливаться, а брать, брать и брать. Его рука перемещается с моей щеки к ребру, большая ладонь растянулась поверх по моему животу. Возможность, которая была предоставлена мне и я хватаюсь за это.
— Я не успеваю следить за твоей игрой.
— Нет? — спрашивает Эйден. — Тебя что-то отвлекает?
— Можно и так сказать. Если я не ошибаюсь, думаю, у тебя остался один вопрос. — Я отстраняюсь, чтобы посмотреть ему в глаза.