— Сколько этот придурок заплатил тебе за то, чтобы ты выставляла напоказ его достижения?
— Пятьдесят баксов, — говорит она, делая глоток своего напитка. — Что происходит?
— Завтра у меня фотосессия. Твой дядя, — с горечью говорю я, — подписал меня на эту съемку. Так еще и с незнакомкой, и я не в духе из-за этого.
— Вау. Ты выйдешь из дома?
— Я часто выхожу из дома.
— Только для того, чтобы доехать до больницы.
— Я отвожу тебя…
— Или до бассейна.
— Ладно, я также…
— Забираешь меня от мамы, тоже не считается.
Мой рот захлопывается. Эта маленькая проныра загнала меня в угол. Шах и мат.
— Хорошо, — уступил я. — Возможно, ты права.
— Я не могу поверить, что ты будешь моделью. Это очень забавно.
— У нас очень разные определения веселья.
— Почему у тебя такой напряженный вид?
— Кроме страха перед тем, что мне придется делать что-то, что я не умею, с незнакомой женщиной на глазах у профессионалов?
— Пап. — Мэй кидает на меня взгляд. Я просто не могу устоять перед этими щенячьими глазами, и она это знает. Я вздыхаю и потираю свои виски. — Выкладывай.
— Обещаешь, что не будешь надо мной смеяться?
— Я буду смеяться с тебя только если ты наденешь шорты прямо на людях.
— Почему… неважно. Ты же знаешь, что я не религиозный человек, и я не уверен, что может быть где-нибудь там высшая сила или бог. Это звучит глупо, но мне кажется, что Вселенная говорит мне, что я должен поучаствовать в этой съемке. Как бы я ни оттягивал момент, моя интуиция говорит, что это важно. Поворотный момент в моей жизни, который я не могу пропустить. Подобные ощущения я испытывал лишь однажды, и, думаю, было бы глупо их игнорировать.
— И когда это было?
— Когда я встретил твою маму.
Глаза Мэйвен разширились в удивлении.
В эти минуты спокойного созерцания и размышлений моя дочь так похожа на меня. Ее лицо — зеркальное отражение моего, вплоть до наклона носа и линии челюсти. Ореховые глаза с зеленоватым оттенком, в которых видна каждая вспышка эмоций, чертовски читаемые, и одинаковые морщины на лбу, когда мы слишком много думаем.
Другие составляющие, что делают ее уникальной — рост, манеры и отсутствие фильтра — достались от Кэти, моей бывшей жены. Женщину, в которую я влюбился в большом и шумном лекционном зале, где в воздухе витал запах свеже заточенных карандашей и маркеров. Мы познакомились на тригонометрии. Я оказался в классе из-за ошибки в школьном аттестате. Она была там, потому что на какой-то мимолетный момент захотела стать учителем математики. Я ужасно пошутил про тангенсы и косинусы. Она разразилась смехом. Мои щеки покраснели и мы поженились в двадцать три года.
Сейчас наша семья выглядит иначе, чем половину десятилетия назад, когда мы проводили выходные в музеях, а по вечерам собирались за столом для совместного ужина. Мы больше не единое целое, разбитое на автономные части после мирного развода и повторного брака Кэти, но Мэйвен по-прежнему остается моим величайшим даром. Даже когда она бесит меня и подшучивает надо мной, что является для нее постоянным развлечением, я испытываю неописуемую гордость от осознания того, что она моя. Для родителей нет большей радости, чем смотреть на своих отпрысков и видеть, как любовь и преданность, которые ты им привил, отражаются на них в десятикратном размере.
— В любом случае, — продолжаю я и жестом показываю на одежду. Я опустошил все ящики шкафа и снял каждую рубашку со своей вешалки. — Этой философии хватит на одну ночь. Что выглядит лучше всего?
— Ты не оденешь футболку «Ramones» на фотографиях, которые попадут в интернет, — в ужасе говорит Мэйвен. Она отпихивеет меня с дороги. Выцветшая хлопковая футболка с дыркой у подмышки улетает в мою тумбочку.
— Мне нравилась эта футболка.
— Это не круто. — Следующий предмет одежды, который приносится в жертву — черная футболка с V — образным вырезом. — Разве ты не спишь в ней? Да ладно, пап. Клянусь, если ты скажешь мне, что у тебя есть пара белых «New Balances», я останусь у мамы на неделю.
Я рассмеялся над ее острой насмешкой.
— Я не сплю в этом. Это повседневная одежда. Продолжай издеваться над парнем, который дает тебе карманные деньги и посмотрим к чему это приведет.
— Твой лучший друг — буквально миллионер и он постоянно покупает мне вещи. — Мэй похлопывает себя по щеке, погрузившись в раздумья. Она показывает на серый свитер, который я рассматривал уже почти час. Он похож на облака в снежный день или тусклый пятак, который найдён на тротуаре. Конечно же, даруя поток удачи, что достанется тому, кто его поднимет.