– Ничего не могу обещать, – Матвей устроился с чашкой горячего чая за столом и сделал глоток, – у меня сейчас зачёты, экзамены, нужно готовиться.
– Я поняла, – ответила Ника. Матвей её не видел, но представил, как она поджала свои пухлые отнюдь не от природы губы. – Тогда я завтра тебе позвоню – может, ты передумаешь и всё же решишь встретиться.
Понимая, что Ника просто так не отстанет, Матвей милостиво разрешил:
– Звони.
– Ну ладно, тогда пока. Удачи тебе с подготовкой к твоим зачётам.
Она завершила звонок, и по тону, которым были произнесены последние фразы, Матвей понял: обиделась. Да и фиг с ней, ему всё равно.
Они знакомы больше десяти лет – благодаря дружбе родителей. У семьи Матвея своя адвокатская контора, а мама Вероники – судья. Поэтому неудивительно, что предки решили объединиться посредством женитьбы своих детей, о чём и объявили своим отпрыскам, едва им обоим стукнуло восемнадцать.
Поначалу и Матвей, и Ника восприняли это спокойно: ну породнятся – и ладно, знакомы давно, отношения между ними дружеские, никакого неприятия тогда не было. В будущее оба в силу юности смотрели несерьёзно, никаких особых планов не строили, но для родителей и окружающих вполне успешно изображали парочку. Это, кстати, очень даже устраивало и Матвея, и Нику, потому что их отношения как-то плавно перетекли в горизонтальную плоскость. Парень в первый их раз ни капли не был удивлён тем, что девушка не девственница, лично знал двоих парней, с которыми она тесно общалась ранее, но никакой ревности по этому поводу не испытывал. Ника была для него исключительно удобной девчонкой для интимных встреч, не более, а о будущей свадьбе оба предпочитали тогда не думать. Мало того, договорились между собой, что их отношения будут носить исключительно постельный характер, никаких выносов мозга, никакой ревности, никаких разборок и чтений нотации. Обоих это устраивало до поры до времени.
Сейчас Матвей не мог сказать, в какой момент всё изменилось.
Во-первых, отношение Вероники к нему стало другим. Она стала вести себя как ревнивая жена, совала нос в его дела и слишком часто выносила мозг своими нравоучениями. Пришлось с ней побеседовать и напомнить об их давней договорённости, Ника даже согласно покивала и пообещала впредь не выходить за рамки, но вскоре всё повторилось. И Матвей как-то научился с этим жить, особо не воспринимая Нику всерьёз. Поскольку пока на горизонте не было девушки, с которой он хотел бы построить серьёзные отношения, Ника вполне устраивала его как сексуальный партнёр. Ну а то, что иногда мозг выносит своими претензиями… это можно пропустить мимо ушей, такой уж у неё характер. На лицо она была симпатичная, фигура неплохая, спать с ней не было противно. К тому же Матвей не переживал по поводу случайного залёта партнёрши, они оба предохранялись: Матвей всегда пользовался презервативами, а Ника пила противозачаточные таблетки, так как совершенно не хотела портить свои почти идеальные формы ранней беременностью.
Возможно, из-за безделья, а может быть, из-за всеобщей моды, около года назад Вероника занялась активным улучшайзингом своей внешности. Начала вроде бы с безобидного татуажа бровей и губ, потом провела курс инъекций у косметолога, в результате которых её лицо приняло совершенно другую форму, кожа на лбу и скулах натянулась до блеска, а губы теперь напоминают вареники.
Матвей не считал себя вправе осуждать её за это, соблюдал их давние договорённости, однако все эти изменения совсем не пришлись ему по вкусу, хотя он знал парней, которые кайфуют от девушек с такой неестественной «красотой». А Ника не остановилась, сделала себе позже ринопластику, после которой от её былой внешности вообще не осталось и следа, а четыре месяца назад ещё и увеличила грудь… Этого ей казалось мало, она начала поговаривать об имплантах в ягодицы.
Надо сказать, что Матвей с ужасом вспоминает секс, когда впервые увидел обнажённую грудь Ники после маммопластики, а он случился пару недель назад – именно тогда закончился полный период восстановления. До этого дня они тоже спали, конечно, такой большой перерыв в интимной жизни тяжело было бы перенести обоим, но девушка всегда была в специальном поддерживающем белье, чтобы импланты правильно прижились и не сместились при грубом обращении. Так вот, увидев эти новые буфера, Матвей потерял дар речи. Ему было совершенно непонятно, как это искусственное нечто может кому-то нравиться.
Ему было страшно трогать эту силиконовую грудь. Казалось, чуть сильнее надавишь – и она лопнет с громким хлопком.